Он познал жизнь с многих сторон. Он путешествовал, сражался, правил провинциями во всем римском мире за исключением Египта и Северной Африки, он вторгался в качестве завоевателя в Германию и даже в неведомую Англию. Включенный некогда в проскрипции Суллы, сегодня повелитель Рима, этот аристократ, гордый тем, что ведет свой род одновременно и от римских царей и от бессмертных богов, почувствовал вдруг, что настал наконец момент, благоприятный для осуществления его великого замысла. В каком-то смысле он демократ, ибо опирается на народ, точнее, на его меньшинство, допущенное к политической жизни, выступает против олигархии, к которой принадлежит сам, и стремится разбить равенство, установленное аристократами меж собою. Цезарь полагает, что именно такой человек, как он, призван играть роль властителя, мало того, он еще уверен, что это необходимо для блага народа.

Теперь путь свободен.

Цезарь преследует Помпея. Суть даже не в том, чтоб устранить соперника, а в том, чтобы заручиться гарантией на будущее. В море он сталкивается с флотом помпеянцев, способным без особых усилии уничтожить его корабли, во у командующего вражеским флотом нет ни малейшего намерения оказать сопротивление победителю при Фарсале.

По пути Цезарь посещает Трою, заходит на Родос, где пополняет свой флот и узнает, что Помпей побывал на Кипре. Цезарь устремляется к Египту, чтобы опередить или, по крайней мере, нагнать Помпея.

В Александрии Теодот спешит подняться на борт флагманского корабля. Он сообщает Цезарю о смерти Помпея и предъявляет доказательства: голову великого мужа и его золотой перстень.

Глава VIII

Убийство в Пелуссии

Прибытие Помпея в Пелусий, туда, где застыли в противостоянии армии Клеопатры и Птолемея, столь похоже на театральное действо и столь живописно, что это кажется срежиссированным историей спектаклем. Клеопатра, а в равной степени и советники брата, с которым она воюет, рассчитывали на Помпея. Это вытекало из завещания Авлета и из отношения Помпея к Цезарю. Потин и его приспешники Теодор и Ахилла осмелились прогнать Клеопатру лишь потому, что истолковали отъезд Гнея Помпея как выбор между сестрой и братом в пользу последнего. Теперь все оборачивалось против них. Даже не вследствие бегства Помпея, а вследствие того, что он выбрал убежищем Египет. Сторонники Птолемея могли бы еще как-то выйти из трудного положения в связи с поражением своего великого покровителя, ведь скомпрометировала себя в конце концов и Клеопатра, именно она заигрывала с помпеянцами, снабжая продовольствием войско, предоставляя корабли. Но своей просьбой о помощи Помпей некстати напомнил о завещании Авлета и о своей дружбе с покойным царем, более того, напомнил о своей опеке над Птолемеем. Эта прибывшая в Пелусий галера заставила Помпея и Птолемея поменяться ролями. А тут еще и Клеопатра, она может предпринять какие-то опасные для Птолемея действия.

В этой атмосфере собираются приверженцы юного царя. Вот как Плутарх описывает дело:

«Потин, управлявший всеми делами, собрал совет самых влиятельных людей (их влияние зависело исключительно от его произвола) и велел каждому высказать свое мнение. Возмутительно было, что о Помпее Магне совет держали евнух Потин, хиосец Теодот — нанятый за плату учитель риторики, и египтянин Ахилла. Эти советники были самыми главными среди спальников и воспитателей царя. И решения такого-то совета должен был ожидать, стоя на якоре в открытом море вдали от берега, Помпей, который считал ниже своего достоинства быть обязанным своим спасением Цезарю!

Советники разошлись во мнениях: одни предлагали отправить Помпея восвояси, другие же — пригласить и принять. Теодот, однако, желая показать свою проницательность и красноречие, высказал мысль, что оба предложения представляют опасность: ведь, приняв Помпея, сказал он, мы сделаем Цезаря врагом, а Помпея своим владыкой; в случае же отказа Помпей, конечно, поставит нам в вину свое изгнание, а Цезарь — необходимость преследовать Помпея. Поэтому наилучшим выходом из положения было бы пригласить Помпея и затем убить его. В самом деле, этим мы окажем и Цезарю великую услугу, и Помпея нам уже не придется опасаться. «Мертвец не кусается», — с улыбкой закончил он.

Советники одобрили этот коварный замысел, возложив осуществление его на Ахиллу [5] . Тот прихватил с собой Луция Септимия, который служил некогда у Помпея, а затем был трибуном в легионах Габиния в Александрии, центуриона Сальвия и еще несколько их человек. Они сели в лодку и направились к галере.

Потин уже не стеснялся. Вблизи побережья стали маневрировать египетские военные корабли, и на отмели появились пехотинцы. Пожелай Помпей спастись бегством, ему было бы не уйти без боя.

Ахилла приблизился к галере и извинился за скромный прием. «Воды здесь мелкие, — сказал он, — и потому мы вынуждены принять императора без надлежащей пышности». Корнелия, жена Помпея, тревожилась за мужа, но он запретил ей себя провожать. Предшествуемый двумя центурионами, вольноотпущенником Филиппом и рабом, Помпей сошел в лодку. Когда Ахилла подал ему руку, он обернулся к Корнелии и сыну Сексту и произнес два стиха из Софокла:

После чего лодка удалилась.

Вот как описывает эту сцену и этот пейзаж знаток античности Артур Вейгол, генеральный инспектор по памятникам древности в Египте в межвоенный период: «Молчание царило в лодке, пока она двигалась по мутному морю. Это происходило в пору нильских разливов, и главное течение Нила окрашивало лимонно-желтым цветом голубые воды Средиземного моря. Влажный зной египетского лета и пустынность лишенного красок побережья вблизи понурого городка внушали безотрадное чувство».