О русской грязи и вековой технической отсталости

Аннотация
Отсутствие европейской культуры быта породило в крестьянской России ту ужасающую антисанитарию, неряшливость и вековую грязь, избавиться от которой Россия не в состоянии по сей день... Плюс исконная русская лень и разгильдяйство — и в результате за всю свою историю ничего нормального в плане прогресса создать мы не могли. Воровали — это было (это как раз по-нашему). Там стащим у американцев чертежи атомной бомбы, тут — самолет братьев Райт перерисуем. Блоху подковать, правда, еще можем. На нетрезвую голову. Но к эффективному организованному труду не годимся в принципе. И отдельные потуги властей развивать науку, нанотехнологии, коммуникации есть пустое прожектерство и повод для разворовывания бюджета. Или просто пиар. Нет у нас исторических предпосылок ни для прорывов в науке, ни для высоких технологий... Так вот, все вышесказанное, по мнению автора, — ложь. В этой книге он доказывает совершенно обратное.

Эти строки известного стихотворения, рожденные поэтом в первой половине XIX века перед отъездом в ссылку на Кавказ, стали одним из аргументов и художественной метафорой «мифотворцев» в пользу подтверждения тезиса о грязи и неопрятности русских.

Как всегда в таких случаях не учитываются ни обстоятельства написания стихов, ни кому именно адресовал автор слово «немытая». Если заняться «скучным» анализом, быстро выясняется: это оскорбительно-дерзкое, экспрессивное определение лирический герой относит скорее к вполне конкретной, «официальной» России. То есть никак не ко всему русскому народу, а только к тем, кто обвинил и сослал поэта.

Но, как и водится, в этом никто не стал разбираться. И строки, в которых поэт признается в любви к Родине, проникновенно пишет о своих патриотических переживаниях, у нас практически не цитируются. А определение «немытая Россия» было подхвачено и приклеено ярлыком ко всем русским, ко всей стране. Теперь это очередной аргумент в пользу традиционной русской нечистоплотности. «Вот видите? Даже патриот Лермонтов так полагал!»

М. Ю. Лермонтов. Акварель Е. Тренера. «Прощай, немытая Россия...» — бросил в сердцах молодой офицер Лермонтов, уезжая из столицы на Кавказ. И мы до сих пор соглаша­емся: «Да, мы такие, мужичье сиволапое, борода во щах, грязь под ногтями...»

Объяснить этот «вы­верт логики» можно ис­ключительно упорным же­ланием видеть Россию не­пременно грязной и нечистоплотной. Причина в конечном счете — в логике нашего «подкинутого сословия». Еще реформы Петра заставили «про­грессивное» дворянство считать, что Запад куль­турнее и чище России, а мы - отсталые и немытые.

Довершил начатое век XIX, насыщенный «осво­бодительными» движениями и революционными орга­низациями, основными героями которых был не народ, а дворяне, разночинцы, интеллигенты. Сознание интел­лигентов было так же раздвоено, как и сознание дво­рян, но еще больше отягощено комплексами, истеричес­ким стремлением примирить разные стороны своего бытия. Одна из важнейших особенностей нравственно мя­тущегося русского интеллигента - поиск и обличение собственных пороков. Примерно в таком стиле: «Конечно, я скверный, я гадкий, но зато я занимаюсь нравственным самоусовершенствованием». Волна «обличающих» самих себя статей, литературных произведений и мемуаров поднялась в конце XVIII столетия и достигла апо­гея в середине-конце XIX века. Эта линия самокритики и самопорицания очень хорошо видна во всех культо­вых произведениях того времени - от «Путешествия из Петербурга в Москву» [1] и трудов Новикова [2] до произведений Чернышевского [3] , Герцена [4] , Чаадаева [5] .

При этом, конечно, никто и никогда, по обычаю, не критикует лично себя. Хочется критиковать «систему в целом». Поэтому при моде на самобичевание, конечно, достается не отдельным интеллигентам, а России целиком.

Дворянский историк Н. М. Карамзин упрекал Пет­ра I в потере национального чувства, в стремлении на­сильственным путем сделать из России «вторую Голландию». Народовольцы же обвиняли царя скорее в противоположном: по их мнению, он еще «мало» сломал в России, делая ее «второй Голландией» недоста­точно жестоко и стремительно.

Среди прочих упреков звучало и обвинение в «ве­ковой» русской грязи. Итак, что есть Россия? Деревня. Лапотник мужик. Что есть мужик? Грязь, вонь, вши. Спят вповалку, не раздеваясь на полу. Совокупляются в грязной общей и единственной комнате в деревенской избе. Сальные волосы, всклоченные бороды. Дырявая рубаха, подпоясанная веревкой, да рваные лапти. Зубов нет. Изо рта — вонь. Дети-засранцы — возятся где-то вперемешку со скотом. Вот вам — Святая Русь! Все: «Прощай, немытая Россия», гуд бай, май лав, гуд бай!..

Якобы только реформы Петра и вытащили дикую Рос­сию из пучин азиатской грязи. Чтобы подтвердить свои суждения, народовольцы щедро черпали высказыва­ния из книг Олеария, Маржерета, Флетчера, Герберштейна... [6] Кого угодно.

Как правило, заезжие мемуаристы XVI-XVII ве­ков представляли проти­воречивые, взаимоисключающие описания образа жизни и быта русских. «Приходилось» с кровью выдирать из них то, что ложилось в теорию. Оле­арии описывает страну, в которой на каждом шагу стоят бани, мыться в них - народный обычай, и люди любят горячую воду и бе­резовые веники. Впрочем, об этом писали практичес­ки все путешественники.

Писали и о том, как к мосткам летом, к прору­бям зимой сходятся женщины стирать.

Адам Олеарий, дипломат и путешественник. Русские бани потрясли его до глу­бины души. В этом он, как и мно­гие другие приезжие иностранцы, увидел, впрочем, не тягу русских к чистоплотности, а некий нацио­нальный мазохизм. Это же надо: самому залезть в такую жару, позволять себя хлестать там какими-то розгами, а потом прыгать в снег, а то и в прорубь! Явно русские столь жестокосердным обра­зом изгоняют из себя Диавола