Шрифт:
– С чего вы взяли?
– Я, конечно, ошибся, – заговорил он намеренно сбивчиво и суетливо, по-стариковски. – Вы работаете в бутике, или в салоне красоты, или референтом в «Газпроме». И у вас замечательный спортивный «Пежо» красного цвета».
Звук «о» ГМ произнес на французский манер…
– Ха-ха! – гортанно усмехнулась потомок Пушкина.
– Я не принадлежу к тем, кто считает, что все женщины за рулем непредсказуемы. Некоторые, напротив, водят изумительно прекрасно, довольно очень технично.
– Час от часу не легче. Нет, ну это же надо, как мне сегодня везет!
Григорий Михайлович был доволен реакцией. Нет, она все-таки учительница, его не проведешь. Он решил продолжитъ игру.
– Не поможете старику? – спросил он, превратившись мгновенно не просто в старика, но в слепого старика. – Внук наказал купить для катрижа…
– Картриджа! – женщина поправила его сурово, уже не скрывая раздражения.
Все шло по плану.
– Бес его разберет! У меня вот тут записочка припрятана. – Он стал рыться в карманах, глядя при этом чуть выше деревьев, как делают слепые. – С названием. Ну, с маркой этого… принтура. Не могу найти. Да я ведь не хуже же аборигенов Миклухо-Маклая. Я запомнил. Значит, так: «Кент бабы Джек стоит десяти сикофантов». Теперь, сейчас, минуточку, надо это как-то обратно в латынь перевести, в английский то есть…
Григорий Михайлович представлялся старичком смышленым, но немного запутавшимся и смущенным оттого, что не может уже соответствовать своей природной смышлености. Впрочем, в этом он, кажется, немного перебрал. Грубовато вышло. Женщина смотрела на него внимательно, давая отыграть сцену до конца. А он, напротив, совершенно не представлял теперь, что должен делать дальше.
– Так вот, вы не могли бы меня сопроводить. Здесь рядом совсем «Компьютерный мир»…
– У вас принтер «Сапоп», – медленно сказала соседка.
– А марка «Bubble jet printer BJ-10sx». Древний уже принтер, к ним и картриджей, наверное, нет. Правильно?
– Гениально! – воскликнул старик. – Бывает, говоришь с человеком и видишь, что в глазах у него ахинея. А вы… Я сразу понял, когда вы еще на «скипетр» отреагировали. Вы учительница!»
В своей тупости он был так упорен, что мог сойти за остроумца. На это и была слабая надежда.
– Да с чего вы решили? – снова засмеялась соседка. – И снова глупость повторили, в которой уже успели раскаяться. Какая же учительница хочет, чтобы все видели, что она учительница? Я что, правда похожа на училку?
– Ничуть! – искренне признался профессор.
– Ну, слава богу, хоть так.
Заметив, что старик разминает в пальцах очередную сигарету, женщина поднесла ему зажигалку, и он с благодарностью прикурил.
– А теперь давайте-ка снимем ваши очки, – ласково и в то же время властно сказала соседка и тут же выполнила собственное приказание. Григорий Михайлович зажмурился, как младенец.
– Простите старика.
– Я так и знала. Господи, да какой же вы старик? А если и старик, то самый молодой старик на свете! Дайте я вас поцелую. —
Профессор уже заметил привычку женщины тут же приводить в исполнение озвученные ею глагольные конструкции.
– «Бабка Джета»! Прелесть! А что такое сикофанты? Сикофанты, сикофанты…
– Не что такое, а кто такие, – сказал ГМ. – Профессиональные доносчики в Древних Афинах, по-нашему стукачи.
– Вы невероятный! Я бы запуталась в такой мнемонике. И две марки рядом: «Сапоп» – «Kent». Это же неэкономно.
– Кент, на молодежном жаргоне, парень что надо, – на этот раз действительно смутившись, сказал профессор. —
К тому же еще граф Кент из «Короля Лира». Все, как видите, просто.
– Блеск! – коротко резюмировала незнакомка и снова рассмеялась. – Скажите, а зачем вы называете себя стариком? Это кокетство?»
– Не думаю. Наверное, от врожденной безответственности. К старикам обычно относятся снисходительнее.
– Вам это разве нужно?
– А вам разве нет?
– Ну, я женщина.
– Мы с вами и есть два самых безответственных на свете существа – женщина и старик.
– Интересная мысль, – сказала незнакомка, и старик снова подумал, что перед ним наверняка учительница. – Но это же получается, что мы вроде как избранные?
– Ну, вообще чувство избранности – простительный недостаток. Психология карася-идеалиста, если помните у Щедрина. Карась может питаться ракушками, но щуки не могут питаться карасями, потому что те существа мыслящие. Большой природе при этом никакого дела до нашей психологии, заметьте, нет. Рыба сама себя отравляет в токсичной воде, а значит, хищники и рыболовы очень полезны. Вот и объяснение смерти, в котором при всем желании невозможно усмотреть никакого трагизма».
– Знайте, я ни на секунду не поверила, что вы действительно так думаете.