– Этот… генетический код, - спросил сержант Хок, - он что, военный трофей? Если мы его найдем, то оставим себе?

– Нет. Мы уничтожим его, - заявил Спингарн.

– Почему?!

Даже Гораций присоединился к хору удивленных и гневных голосов. Этель знала, что генетический код дает возможность вернуться к нормальной жизни двадцать девятого века. Значит, она лишится своей ослепительной красоты и своих полупрозрачных изящных крыльев. Но одновременно наступит освобождение от смертельной опасности, связанной с присутствием таинственной силы, от постоянной угрозы безумных событий, и, что более важно, появится шанс снова стать женщиной. Этель кричала в гневе:

– Генетический код - это хромосомный преобразователь, верно? Таинственная сила сконструировала его, чтобы превратить нас обратно в нормальных людей! Когда мы найдем код, разве мы не покинем планету?

– Все может случиться в любой момент, - объявил Гораций. Его высокий голос звенел от восторга.
– Все Сцены собраны вместе и все их обитатели тоже! Это конец света, Спингарн! Это конец Сцен Талискера!

– Хорошо, - произнес Хок, потирая руки и снимая свой ранец с плеч.
– Может, что-нибудь взорвать, а, капитан? Нам пригодятся мои последние гранаты! Если будет какое-нибудь небольшое сражение, не оставляйте сержанта Хока в стороне!

– Но зачем, Спингарн?!
– кричала Этель.
– Зачем уничтожать генетический код?
– Она без разбора выкрикивала проклятия в адрес таинственной силы и Спингарна.
– Зачем, если все, чего я хочу от жизни, - выбраться отсюда и быть вместе с тобой!

Спингарн ответил на отчаянные крики, обняв её и мгновение подержав в своих объятиях. Затем он объяснил, почему им надо уничтожить - единственное средство избежать Страшного Суда в Сценах Талискера.

– Сперва мы должны найти генетический код и уничтожить его! Этель, мы должны принести в жертву свои собственные шансы на возвращение и шансы всех до единой бедных тварей, которых я отправил на Талискер! Если мы не найдем генетический код первыми, то он достанется призракам!

– Бесам?
– Хок начал понимать.
– Призракам, которые гнались за нами на движущейся дороге?

– Я был прав, - заявил Гораций гордо.
– В конце концов, я был прав! Они с такой большой вероятностью не были людьми! Должно быть, они…

– Что?
– спросила Этель тихо.
– Кто они?

– Эксперимент таинственной силы, - пояснил Спингарн.
– Не мой. Одной лишь таинственной силы.

Белое строение начало распухать, как пустынное растение, внезапно наткнувшееся на подземный источник воды. Оно вытягивало тонкие каменные щупальца в желтый песок.

– Началось, - произнес Гораций.

– Скажите мне, - умоляла Этель, - кто такие призраки?

Спингарн вспомнил внезапный ужас, который охватил его, когда таинственная сила диктовала свои условия соглашения. В бесформенных существах было скрыто чувство зла, бессмысленное желание вредить.

– Таинственная сила нашла кусок ненужного материала, оказавшегося в урне внутри её могилы. Кусок живой ткани. Нечувствительной, но живой. И она привила её на человеческий мозг. Призраки не мертвые, Этель. Они живые. Они хотят выбраться из своей Сцены. И им нужны другие человеческие мозги! Они хотят питаться человеческими мозгами!
– Ужасные слова ошеломили всех, включая Спингарна. Гораций дрожал, его антенны качались, как трава на ветру. Трубка Хока треснула, когда он сильно сжал почерневшие зубы. Этель бросилась в объятия Спингарна.

– Если они доберутся до генетического кода, - продолжил он, - то смогут придать себе человеческий облик. Приобретут человеческий разум и способности. Что случится с галактикой, когда они вырвутся на свободу?

Этель пыталась смириться с тем, что она уже поняла.

– И таинственная сила хочет, чтобы мы остановили их?

– Да, - сказал Спингарн, отвечая на незаданный вопрос, который готовы были произнести Хок с Горацием.
– Она не умеет разрушать. Она может только творить.
– Это казалось нелогичным, потому что Сцена под ними вздымалась, как какое-нибудь чудовище, пытающееся освободиться от оков, но он добавил: - Таинственная сила по своей природе не может разрушать. Мне кажется, что она пришла из Вселенной художников.

– Я полагаю, что нам надо спуститься, - предложил Гораций.
– Физический характер равнины… - больше он мог ничего не говорить, потому что жестокий порыв ветра почти полностью оторвал гондолу от шара, закружив путешественников, словно листья.

Спингарн кричал, пытаясь перекричать шум:

– Спускай нас вниз, Гораций! Тебе разрешено действовать?

– Да, - ответил Гораций чопорно.
– Все мои ресурсы полностью в вашем распоряжении, сэр.

Спингарн засмеялся. Ветер распахнул его рубашку и открыл широкую грудь. Одной рукой он поддерживал Этель, пока робот направлял непослушный корабль от одного потока восходящего воздуха к другому.

– Гранаты запалены!
– доложил Хок.

– Бог с тобой, сержант. Сейчас нам не до гранат!

В днище гондолы появилась дыра. Хок нагнулся и увидел крылатое существо, приближающееся к ним с маленьким арбалетом в руках. Стрела, пробившая дыру, не причинила вреда.

– Мушкеты!
– в гневе кричал Хок. Он поднял оружие и, угрожая крылатому существу, вынудил его повернуть навстречу урагану.

– Что теперь, капитан?
– кричал он.
– Гранаты не нужны?