Энгельс Фридрих
Шрифт:
Но ясно, что это фактическое обесценение прежнего капитала не могло бы произойти без борьбы, что без борьбы дополнительный капитал К не смог бы функционировать как капитал. Норма прибыли упала бы не вследствие конкуренции, обусловленной перепроизводством капитала, а, наоборот, конкурентная борьба началась бы теперь вследствие того, что понижение нормы прибыли и перепроизводство капитала вызываются одними и теми же причинами. Уже функционирующие капиталисты, в руках которых оказалась бы часть К, в большей или меньшей степени оставили бы ее лежать без движения, чтобы не обесценить своего первоначального капитала и не сузить место, занимаемое им в области производства, или же они употребили бы ее так, чтобы перенести, хотя бы с временным убытком для себя, последствия бездействия дополнительного капитала с себя на новых пришельцев и вообще на своих конкурентов.
Часть К, которая оказалась бы в руках новых капиталистов, стремилась бы вытеснить старый капитал, и это отчасти удалось бы ей, поскольку она оставила бы в бездействии часть старого капитала, принудила бы его очистить ей старое место и занять место дополнительного капитала, употребляемого в дело только отчасти или вовсе не употребляемого.
Поскольку капитал должен функционировать как капитал и возрастать по своей стоимости, известная часть старого капитала при всех обстоятельствах должна находиться в бездействии, должна бездействовать в своем качестве капитала. Какой именно части пришлось бы остаться недействующей, это решила бы конкурентная борьба. Пока все идет хорошо, конкуренция, как это обнаружилось при выравнивании общей нормы прибыли, действует как осуществленный на практике братский союз класса капиталистов, так что они сообща делят между собой общую добычу пропорционально доле, вложенной каждым. Но, как только речь идет уже о распределении не прибыли, а убытка, всякий стремится насколько возможно уменьшить свою долю убытка и взвалить ее на другого. Для всего класса капиталистов убыток неизбежен. Но какая доля придется на каждого отдельного капиталиста, насколько вообще должен разделять его каждый отдельный капиталист, это зависит от силы и хитрости, и конкуренция превращается в таком случае в борьбу враждующих собратьев. При этом дает себя знать противоположность интересов каждого отдельного капиталиста и всего класса капиталистов совершенно так же, как раньше практически прокладывала себе путь через конкуренцию тождественность этих интересов.
Каким же образом может быть устранен этот конфликт и могут быть снова восстановлены отношения, соответствующие «здоровому» движению капиталистического производства? Способ устранения содержится уже в самом выражении того конфликта, об устранении которого идет речь. Он заключается в том, что капитал, равный по стоимости всему дополнительному капиталу К или, по крайней мере, его части, лежит без движения и отчасти даже уничтожается. Хотя, как это явствует уже из самого изложения конфликта, такой убыток отнюдь не распределяется равномерно между отдельными индивидуальными капиталами, а его распределение решается конкурентной борьбой, причем убыток распределяется в зависимости от особых преимуществ и уже завоеванных позиций очень неравномерно и в очень разнообразных формах, так что один капитал бездействует, другой уничтожается, третий терпит только относительные убытки или подвергается лишь временному обесценению и т. д.
Но при всех обстоятельствах равновесие было бы восстановлено бездействием и даже уничтожением капитала в большем или меньшем объеме. Это распространялось бы отчасти на материальную субстанцию капитала, т. е. некоторая часть средств производства, основной и оборотный капитал, не функционировала бы, не действовала бы как капитал; приостановилась бы часть предприятий, уже начавших производство. Хотя в этом отношении время ничего не щадит и ухудшает все средства производства (за исключением земли), но здесь, вследствие приостановки функционирования, в действительности произошло бы гораздо более значительное разрушение средств производства. Однако главный результат в этом отношении заключался бы в том, что эти средства производства перестали бы действовать как средства производства, прекратилось бы на более или менее долгое время их функционирование как средств производства.
Но в основном разрушительное влияние, притом в самой острой форме, коснулось бы капитала, поскольку он обладает стоимостью, коснулось бы капитальных стоимостей. Часть капитальной стоимости, находящаяся просто в форме свидетельств на получение в будущем доли прибавочной стоимости, прибыли, в действительности представляющая только различные формы долговых обязательств на производство, обесценивается сразу же с уменьшением доходов, на которые рассчитана эта часть. Часть наличного золота и серебра лежит без употребления, не функционирует как капитал. Часть находящихся на рынке товаров может совершать свой процесс обращения и воспроизводства только при чрезвычайном понижении своих цен, следовательно, путем обесценения того капитала, который эта часть представляет. Точно так же более или менее обесцениваются элементы основного капитала. К этому присоединяется то, что определенные предположительные отношения цен обусловливают процесс воспроизводства, а потому последний вследствие общего понижения цен приостанавливается и приходит в расстройство. Это расстройство и приостановка процесса воспроизводства парализует функцию денег как средства платежа, развивающуюся с развитием капитала и основывающуюся на упомянутых предположительных отношениях цен, разрывает в сотне мест цепь платежных обязательств на определенные сроки, еще более обостряется возникающим отсюда потрясением кредитной системы, развившейся вместе с капиталом, и таким образом приводит к сильным и острым кризисам, к внезапным насильственным обесценениям, к действительной приостановке и нарушению процесса воспроизводства и вместе с тем к действительному сокращению воспроизводства.
Но одновременно действовали бы другие факторы. Приостановка производства лишила бы работы часть рабочего класса и вследствие этого другую, занятую часть его поставила бы в такие условия, при которых ей пришлось бы мириться с понижением заработной платы даже ниже среднего уровня, — обстоятельство, которое производит на капитал совершенно такое же действие, как если бы при средней заработной плате повысилась относительная или абсолютная прибавочная стоимость. Период процветания благоприятствовал бы бракам среди рабочих и уменьшил бы смертность их детей — обстоятельства, которые, какое бы действительное увеличение населения ни было связано с ними, вовсе не предполагают увеличения действительно работающего населения, но на отношение рабочих к капиталу влияют совершенно так же, как если бы увеличилось число действительно функционирующих рабочих. С другой стороны, падение цен и конкурентная борьба побуждали бы каждого капиталиста понижать индивидуальную стоимость всего своего продукта ниже общей стоимости этого продукта посредством применения новых машин, новых усовершенствованных методов труда, новых комбинаций, т. е. повышать производительную силу данного количества труда, понижать отношение переменного капитала к постоянному и таким образом высвобождать рабочих, — короче говоря, создавать искусственное перенаселение. Далее, обесценение элементов постоянного капитала само сделалось бы элементом, влекущим за собой повышение нормы прибыли. Масса применяемого постоянного капитала возросла бы по сравнению с переменным, но стоимость этой массы могла бы уменьшиться. Наступившая приостановка производства подготовила бы последующее расширение его в пределах капиталистических границ.
И таким образом круг был бы пройден снова. Часть капитала, обесценившаяся вследствие приостановки функционирования, снова приобрела бы свою прежнюю стоимость. Впрочем, при условиях расширенного производства, при расширенном рынке и при повышенной производительной силе был бы опять совершен такой же порочный кругооборот.
Но даже при допущенном нами крайнем предположении абсолютное перепроизводство капитала не есть абсолютное перепроизводство вообще, абсолютное перепроизводство средств производства. Оно является перепроизводством средств производства лишь постольку, поскольку эти последние должны функционировать как капитал и, следовательно, должны пропорционально увеличению стоимости, соответствующему увеличению их массы, производить дополнительную стоимость.
Но, несмотря на то, это все же было бы перепроизводство, потому что капитал оказался бы неспособным эксплуатировать труд в той степени, которая обусловливается «здоровым», «нормальным» развитием капиталистического процесса производства, в той степени, при которой с возрастанием массы применяемого капитала увеличивается, по крайней мере, масса прибыли, и которая, следовательно, исключает падение нормы прибыли в той же самой мере, как возрастает капитал, и в особенности, исключает падение нормы прибыли более быстрое, чем возрастание капитала.