Увеличение продолжительности операции обращения представляет для промышленного капиталиста 1) его личную потерю времени, поскольку это мешает ему выполнять свою функцию управляющего самим процессом производства; 2) более продолжительное пребывание его продукта, в денежной или товарной форме, в процессе обращения, следовательно в таком процессе, где не происходит возрастания стоимости этого продукта и где непосредственный процесс производства прерывается. Чтобы последний не прерывался, приходится сокращать производство или, — чтобы процесс производства продолжался постоянно в прежнем масштабе, — авансировать дополнительный денежный капитал. Это каждый раз сводится к тому, что или при прежнем капитале получается меньшая прибыль или приходится авансировать дополнительный денежный капитал, чтобы получить прежнюю прибыль. Все это нисколько не изменяется, если на место промышленного капиталиста становится купец. Вместо того чтобы первый затрачивал дополнительное время на процесс обращения, его затрачивает купец; вместо того чтобы промышленник авансировал на обращение дополнительный капитал, его авансирует купец; или, — что то же самое, — вместо того чтобы значительная часть промышленного капитала постоянно находилась в процессе обращения, в этом процессе сосредоточивается исключительно капитал купца; и вместо того чтобы промышленный капиталист производил меньшую прибыль, ему приходится часть своей прибыли уступать купцу. Поскольку купеческий капитал не превышает необходимых пределов, то вследствие такого разделения функций капитала употребляется меньше времени на самый процесс обращения, авансируется на него меньше дополнительного капитала, и потеря на общем количестве прибыли, выражающаяся в форме торговой прибыли, меньше, чем была бы она в противном случае. Если в приведенном выше примере капитал 720с + 180v + 180m, при существовании наряду с ним купеческого капитала в 100, дает промышленному капиталисту прибыль в 162, или 18 %, следовательно, прибыль убавляется на 18, то без такого обособления купеческого капитала необходимый дополнительный капитал достигал бы, может быть, 200, и в таком случае вся сумма, авансированная промышленным капиталистом, составляла бы 1100 вместо 900, следовательно, при прибавочной стоимости в 180 норма прибыли была бы только 164/11%.

Если промышленный капиталист, являющийся по отношению к самому себе и купцом, кроме дополнительного капитала, на который он покупает новый товар, прежде чем его продукт, находящийся в обращении, превратится в деньги, авансировал еще капитал (на конторские расходы и на заработную плату торговым рабочим) для реализации стоимости своего товарного капитала, следовательно на процесс обращения, то эти расходы хотя и образуют дополнительный капитал, но они не создают прибавочной стоимости. Они должны быть возмещены из стоимости товаров; некоторая часть стоимости этих товаров должна быть снова превращена в эти издержки обращения; но никакой дополнительной прибавочной стоимости от этого не образуется. По отношению к совокупному капиталу общества это фактически сводится к тому, что часть его требуется для второстепенных операций, не входящих в процесс увеличения стоимости, и что эта часть общественного капитала постоянно должна воспроизводиться для этих целей. Вследствие этого уменьшается норма прибыли для отдельных капиталистов и для всего класса промышленных капиталистов, т. е. получается результат, который следует из всякого присоединения дополнительного капитала, поскольку это требуется, чтобы привести в движение прежнюю массу переменного капитала.

Это уменьшение нормы прибыли, только в меньшей степени и иным путем, происходит также, поскольку торговый капиталист избавляет промышленного капиталиста от этих связанных с самим обращением дополнительных издержек. Дело представляется теперь таким образом, что купец авансирует капитала больше, чем требовалось бы, если бы этих издержек не существовало, и что прибыль на этот дополнительный капитал повышает сумму торговой прибыли; следовательно, купеческий капитал в большем размере участвует вместе с промышленным капиталом в выравнивании средней нормы прибыли, т. е. средняя прибыль понижается. Если в нашем прежнем примере кроме 100 единиц купеческого капитала авансируется еще 50 дополнительного капитала на те издержки, о которых идет речь, то общая сумма прибавочной стоимости в 180 распределяется в таком случае на производительный капитал в 900 плюс купеческий капитал в 150, итого = 1050. Следовательно, средняя норма прибыли понижается до 171/7%. Промышленный капиталист продает товары купцу за 900 + 1542/7 = 10542/7, а купец продает их за 1130 (1080 + 50 на те издержки, которые он опять должен возместить). Впрочем, следует признать, что с разделением капитала на купеческий и промышленный связана централизация торговых издержек и вследствие этого их сокращение.

Теперь спрашивается: как обстоит дело с торговыми наемными рабочими, занятыми у торгового капиталиста, в нашем случае у торговца товарами?

С одной стороны, такой торговый рабочий совершенно такой же наемный рабочий, как и всякий другой. Во-первых, поскольку его труд покупается на переменный капитал купца, а не на те деньги, которые расходуются как доход, следовательно, покупается не для личных услуг, а в целях увеличения стоимости капитала, авансированного купцом. Во-вторых, поскольку стоимость его рабочей силы и, следовательно, его заработная плата, определяется, как и у всех других наемных рабочих, издержками производства и воспроизводства его специфической рабочей силы, а не продуктом его труда.

Но между ним и рабочими, непосредственно занятыми промышленным капиталом, имеется такое же различие, какое существует между промышленным капиталом и торговым капиталом, а потому между промышленным капиталистом и купцом. Так как купец как простой агент обращения не производит ни стоимости, ни прибавочной стоимости (потому что добавочная стоимость, которую он присоединяет к товарам посредством своих издержек, сводится лишь к добавлению ранее существовавшей стоимости, хотя здесь напрашивается вопрос, каким образом он удерживает, сберегает эту стоимость своего постоянного капитала), то и торговые рабочие, занятые у него исполнением таких же функций, не могут непосредственно создавать для него прибавочную стоимость. При этом, как и для производительных рабочих, мы предполагаем, что их заработная плата определяется стоимостью рабочей силы, следовательно, купец не обогащается вычетами из заработной платы, т. е. он не включает в счет своих издержек сумму, на которую он недооплачивает труд, другими словами, он обогащается не тем, что надувает своих приказчиков и пр.

По отношению к торговым наемным рабочим затруднение состоит вовсе не в том, чтобы объяснить, каким образом они производят прибыль непосредственно для своих хозяев, хотя и не производят непосредственно прибавочной стоимости (лишь превращенной формой которой является прибыль). Этот вопрос фактически уже разрешен общим анализом торговой прибыли. Совершенно так же, как промышленный капитал получает прибыль благодаря тому, что он продает заключающийся и реализованный в товарах труд, за который он не заплатил никакого эквивалента, так и торговый капитал получает ее благодаря тому, что он оплачивает промышленному капиталу не весь неоплаченный труд, заключающийся в товаре (в товаре, поскольку капитал, затраченный на его производство, функционирует как соответственная часть всего промышленного капитала), а при продаже товаров, напротив, заставляет заплатить себе еще и за эту заключающуюся в товарах и не оплаченную им часть. Отношение купеческого капитала к прибавочной стоимости иное, чем отношение к ней промышленного капитала. Последний производит прибавочную стоимость путем непосредственного присвоения неоплаченного чужого труда. Первый присваивает себе часть этой прибавочной стоимости, заставляя промышленный капитал уступить ему эту часть.

Лишь посредством своей функции — реализации стоимостей — торговый капитал функционирует в процессе воспроизводства как капитал, а потому как функционирующий капитал извлекает долю прибавочной стоимости, произведенной всем капиталом. Для каждого отдельного купца масса его прибыли зависит от массы капитала, которую он может употреблять на этот процесс, а он может употреблять на куплю и продажу тем больше, чем больше неоплаченный труд его приказчиков. Даже функцию, в силу которой его деньги являются капиталом, торговый капиталист по большей части заставляет выполнять своих рабочих. Хотя неоплаченный труд этих приказчиков не создает прибавочной стоимости, но он создает для него возможность присвоения прибавочной стоимости, что по своему результату представляет для этого капитала совершенно то же самое; следовательно, этот труд является для него источником прибыли. Иначе торговое предприятие невозможно было бы вести в крупных размерах, невозможно было бы вести капиталистически.

Подобно тому, как неоплаченный труд рабочего непосредственно создает для производительного капитала прибавочную стоимость, неоплаченный труд торговых наемных рабочих создает для торгового капитала участие в этой прибавочной стоимости.

Затруднение заключается в следующем: если рабочее время и труд самого купца не являются трудом, создающим стоимость, хотя он и создает для купца участие в уже произведенной прибавочной стоимости, то как обстоит дело с тем переменным капиталом, который купец расходует на покупку торговой рабочей силы? Следует ли причислять этот переменный капитал как издержки к авансированному торговому капиталу? Если пет, то это как будто противоречит закону выравнивания нормы прибыли; какой капиталист стал бы авансировать 150, если бы он мог считать авансированным капиталом только 100? Если же следует, то это как будто противоречит сущности торгового капитала, так как капитал этого рода функционирует как капитал не благодаря тому, что он подобно промышленному капиталу приводит в движение чужой труд, а благодаря тому, что он сам работает, т. е. выполняет функции купли и продажи и именно лишь за это и благодаря этому переносит на себя часть прибавочной стоимости, произведенной промышленным капиталом.