Музыканты в трейлере были слегка озабочены, но нельзя сказать, чтобы они сильно беспокоились; всем их концертам за последние пять лет сопутствовала атмосфера насилия и анархии. Часто тысячи людей арестовывали еще до того, как Роллинги выходили на сцену. Но в своем деле они были профессионалами и знали все, что было нужно знать о бунтующей молодежи и том, как контролировать аудиторию. Так что они привыкли к такой атмосфере и были гораздо опытнее по сравнению с такими довольно безобидными группами Западного побережья, как «Джефферсон Эйрплэйн».

Они вели себя абсолютно так же, как и всегда, сидя в гримерке, заставляя аудиторию ждать, давая ей время забыть о предыдущей группе, возбуждая у фанов голод по ядерной мощи музыки величайшей рок-группы в мире. Однако в этот раз музыканты медлили даже дольше, чем обычно; это шоу должно было стать кульминацией их фильма, и они ждали ночи, чтобы головокружительный костюм Джаггера и сверкающие разноцветные огни смогли создать потрясающую волшебную атмосферу на выступлении «Роллинг Стоунз».

Толпа стала еще злее. Сумерки принесли жгучий холод ночной пустыни, и слушатели, многие из которых ничего не ели весь день, начали дрожать, одетые в летнюю одежду.

«Ангелы Ада» тоже были злы; фестиваль стал их фестивалем, а сейчас эти английские педики проверяли их на прочность, заставляя ждать на этом гребаном холоде, твою мать. Наступил предел их терпению.

Даже внутри трейлера Ангелы, которые охраняли музыкантов, начали торопить Мика.

— Джаггер так кичится всем происходящим, — сказал один Ангел репортеру. — Мы им говорим: «Эй вы, знаете чего? Там, мать вашу, полмиллиона народу ждет, а вы тут тормозите». А он в ответ: «У меня грим ночью лучше смотрится».

«Роллинг Стоунз» тянули полтора часа, прежде чем выйти на сцену. Джаггер был окружен стаей демонических «Ангелов Ада», его атласная накидка сияла красным в свете прожекторов. Для многих он был Люцифером; разрешая Ангелам присутствовать рядом с собой, он одобрял ту жестокость, которую они несли. На сцене было полно шкафообразных фигур, они равнодушно слонялись по ней, пока группа начинала «Jumpin' Jack Flash». Они стояли так плотно, что Джаггер не мог танцевать и прервал песню, чтобы как-нибудь отодвинуть 150 человек хоть немного назад. Тут Ангелы заметили полуголого парнишку, пытавшегося забраться на сцену, и кто-то из них пнул его в лицо ботинком — достаточно сильно, чтобы сломать челюсть. Он вернулся снова, чтобы получить еще, обдолбаный настолько, что, похоже, был готов быть забитым до смерти. Внизу, среди зрителем, один из Ангелов ехал сквозь толпу на своем огромном «Харлей Дэвидсоне», сбивая всех, кто не спешил убраться с его пути. Он делал это на спор, как потом выяснилось.

Следующей композицией была «Carol», старая добрая рок-баллада. Как ни странно, несколько зрителей во время песни сбросили одежду и начали пробираться к сцене, как будто она была алтарем, чтобы сделаться там жертвами ботинок и киев «Ангелов Ада». Чем больше их били, тем больше они стремились принести себя в жертву этим прислужникам сатаны, будто бы подталкиваемые какой-то сверхъестественной силой. Насилие перешло все мыслимые границы. Это походило на какой-то первобытный ритуал: жертвы не только терпели боль и зверства, но и активно им содействовали. А затем монотонные вудуистские удары барабана и первобытные крики начали вторить друг другу — это «Роллинг Стоунз» играли свою песню, воспевающую Антихриста. Еще одна жертва — обнаженная девушка — забралась на сцену, и сразу шесть Ангелов набросились на нее, чтобы скинуть вниз, как какой-то человеческий мусор.

Джаггер не мог больше игнорировать происходящее. Он прервался на полуслове и тихо пробормотал:

— Всегда что-нибудь происходит, когда мы начинаем эту песню… — Ангелы пропустили его слова мимо ушей и продолжали избиение маленькой беззащитной девочки. — Парни, я уверен, что все вы не нужны, чтобы с этим справиться, — сказал он, прервав песню во второй раз. — Достаточно одного.

Ангелов взбесил его сарказм, но пятеро все-таки отошли назад, оставив одного добивать ребенка кием.

«Sympathy for the Devil» вызвала пик негативной энергии, бушевавшей в толпе.

Джаггер еще потанцевал, спел еще несколько строк, затем в панике повернулся к Мику Тэйлору и заорал:

— Мать твою, там кто-то… там чувак целится в нас из пистолета!

Ангел упал на пол, чтобы в него не попала пуля, предназначенная Мику Джаггеру. Телохранитель хренов! Кит и Мик Тэйлор, оба заметившие чернокожего парня в зеленом костюме, который целился в Джаггера, прекратили играть.

Да, кто может быть в безопасности в стране, где псих может убить самого популярного президента страны?

Джаггер недоверчиво пригляделся, потом отошел на заднюю часть сцены. Он больше не видел человека с пистолетом. Тот исчез за толпой «Ангелов Ада». С музыкантов «Роллинг Стоунз» вдруг слетела вся харизма и величие. Они выглядели маленькими и испуганными. Джаггер, в частности, был похож на обреченную, тонкую прозрачную фигурку, на принца фей, который больше не может сопротивляться гоблинам. Калифорнийская пьеса, в которой Джаггера убивают на сцене, вот-вот могла стать реальностью. Он никогда еще не был так подавлен и испуган, как сейчас. Впрочем, ничего подобного прежде и не происходило.