И кого она пытается обмануть? Надвигается катастрофа!

Коттедж слишком мал. В доме просто не хватит места, даже если придет только половина из тех, кого пригласили.

А если дождь? Ее гости будут стоять под зонтами во дворе и ждать, пока она передаст им тарелки с едой из окна? А если все набьются в дом, то просто задохнутся от духоты. И уж точно неумеха-хозяйка Джуд Ф. Мюррей не сможет уделить всем внимание.

Хуже того, даже в эти последние дни она не могла отложить в сторону свою книгу. Джуд обещала себе заканчивать работу ровно в час дня. Она даже поставила таймер после того, как в первый раз пропустила положенное время, но выключила его, решив, что должна закончить абзац. Однако, когда она наконец оторвалась от своих занятий, оказалось, что уже четвертый час, а она еще не привела в порядок ни одну из ванных комнат, как собиралась.

А всего через несколько часов люди, которых она знать не знает, наводнят ее дом, желая поразвлечься.

Она не должна ни о чем тревожиться — ей уже сто раз это твердили. Неужели они не понимают, что она должна тревожиться обо всем? Это ее дом, и, черт побери, она неврастеничка, так как же она может не тревожиться?

Джуд испекла сладкие пироги, и они получились жесткими, как подметки. Даже всеядный Финн к ним не притронулся. Она предприняла вторую попытку, вышло немного лучше. Во всяком случае, щенок надкусил их, правда, есть все-таки не стал. Видно, ей никогда не получить награду за кулинарные успехи.

Она попробовала сделать жаркое по самому простому рецепту из кулинарной книги Старой Мод. Судя по внешнему виду и по аппетитному запаху, жаркое ей удалось. Даст бог, никто не отравится.

В духовке запекался окорок. Джуд уже три раза звонила бабуле, проверяя и перепроверяя, правильно ли все делает. Окорок был таким огромным, что ее уверенность таяла с каждой минутой. Если свинина как следует не запечется, ее гости все же рискуют своим здоровьем. Зато хоть в доме у нее чисто.

Слава богу, для мытья полов и окон особых талантов не требуется, и с уборкой она справилась.

Всю ночь шел дождь, с моря подступал туман, но к утру выглянуло солнце и пригрело по-летнему, радуя птиц и приподняв головки цветов.

Хорошо бы такая погода продержалась весь день.

Джуд распахнула сверкающие окна, чтобы проветрить комнаты. Ароматы роз и душистого горошка смешивались в воздухе и проникали в дом, действуя на Джуд умиротворяюще.

Цветы! Джуд вскочила с кресла. Она не срезала цветы!

Джуд бросилась в кухню за ножницами. Финн помчался за ней, потерял равновесие на натертом полу, заскользил и врезался головой в буфет.

Разумеется, пришлось его приласкать и утешить. Бормоча ласковые слова, Джуд вынесла его во двор.

— Побегай, только не разрывай клумбы, договорились?

Щенок взглянул на нее с обожанием и немного озадаченно, будто впервые слышал подобные слова.

— И не гоняйся за бабочками по цветам.

Джуд погладила щенка, взяла корзинку и вышла в сад. Она выбирала самые красивые цветы. Это занятие ее всегда успокаивало.

Если бы она решила остаться здесь навсегда, то расширила бы сад позади дома, построила бы с восточной стороны невысокую каменную стену, высадила бы вдоль нее розовые кусты и лаванду, а еще — много-много георгинов. С западной стороны можно было бы посадить пахучие растения, вьющиеся по садовым решеткам и легким аркам. Получился бы тенистый тоннель с дорожкой, окаймленной ромашками, тимьяном и трепетным водосбором.

Она поставила бы каменную скамью и вечерами, переделав все дела, сидела бы на ней и впитывала звуки и запахи ее мира, мира, который она создала собственными руками.

Покинувшая родину американская писательница среди прекрасных цветов в маленьком коттедже на Эльфийском холме. Она и ее собака. И ее любовник.

«Уф, хватит фантазировать», — приказала себе Джуд. Истекла половина времени, которое она отвела себе. Осенью она вернется в Чикаго. Даже если бы у нее хватило смелости отдать книгу издателю, все равно ей пришлось бы искать работу. Вряд ли она сможет вечно жить на свои сбережения. Это… неправильно.

Так ведь?

Наверное, придется опять преподавать. Вряд ли она сможет стать частным репетитором, значит, преподавание. Мысль о преподавании угнетала. Может, следует поискать место в маленькой частной школе, где существует хоть какая-то связь с учениками. И осталось бы время на собственное творчество. Она уже не сможет отказаться от того, что наконец обрела.

Можно переехать на окраину, купить маленький домик. Ничто не держит ее в чикагской квартире. Она устроит себе маленькую студию, решится предложить свою книгу издательству. Робость в таком важном деле неуместна. Нет, больше она не будет трусихой.

И она сможет приезжать в Ирландию на пару недель каждое лето. Она будет здесь отдыхать, навещать друзей. И Эйдана.

Нет, об этом лучше не думать. О следующем лете и обо всех других, и об Эйдане она подумает позже. А сейчас она должна дорожить каждым волшебным мгновением. Все это бесконечно ценно еще и потому, что временно.

И ей, и Эйдану придется идти своей дорогой дальше. Это неизбежно.

Или он пойдет вперед, а она отступит назад. Но, что бы с ней ни случилось, она никогда не вернется к прежнему. Она уже другая. Она теперь знает, что может строить жизнь по-своему. И, даже не похожая ни на одну из ее фантазий, ее жизнь не будет скучной и бесполезной.