Компьютер распознал голос Райма и выполнил команду, перевернув на экране страницу “Научного обозрения по криминалистике”.

– Хочешь проверить, что я там вычитал? – ехидно поинтересовался Райм у Тома. – Расспросить о составе пяти самых ядовитых токсинов, найденных в лабораториях террористов в Европе?

– Нет, не хочу. Нам нужно заняться другим, – ответил помощник, намекая на функции организма, отправлять которые парализованным, каковым был Линкольн Райм, приходится с помощью тех, кто за ними ухаживает. – Вы бы, Лон, на минуту вышли.

– Конечно.

Пока Том со знанием дела исполнял свои обязанности, Линкольн Райм слушал музыку и думал: какое же это может быть совпадение?

Через несколько минут Том пригласил Селлитто в спальню.

– Ну, Линк, как я, по-твоему, выгляжу? – спросил детектив, обернувшись вокруг себя. На нем был мятый серый костюм из тех, что он обычно носил. – Сбросил больше семи килограммов. Рейчел посадила меня на диету. Тут вся хитрость в том, чтобы не есть жирного.

– Об этом давно всем известно, Лон. Итак? – Райм предлагал перейти к сути.

– Тут одно странное дело. В музыкальном училище выше по твоей улице Сентрал-Парк-Уэст с полчаса назад нашли тело. Боюсь, без твоей помощи нам не обойтись.

Селлитто изложил факты: убита студентка, убийца бежал через потайной люк, который пока не обнаружен.

– Что с местом преступления?

– Затоптать еще не успели. Может, попросим Амелию его обработать?

– Она будет занята еще минут двадцать или около того.

– Что у нее за дело?

– О, дело очень важное, – ответил Райм.

У нее потели ладони, кожа под копной огненно-рыжих волос, убранных под шапку, чесалась. Вдоль стены жилого дома скользнул полицейский в форме.

– Значит, так, ввожу в обстановку, – произнес он, приблизившись к ней. – За углом дома пустырь, там автомобиль, на котором пытались скрыться преступники, но потерпели аварию. Автомобиль врезался в мусорный бак и вышел из строя. Преступников трое. Они пытались удрать, одного мы взяли. Второй в машине, у него что-то типа охотничьего ружья. Он ранил патрульного.

– Ранение серьезное? – спросила Амелия Закс.

– Поверхностное.

– Третий преступник?

– Засел в квартире на первом этаже. – Кивок на дом. – Взял в заложницы беременную женщину.

Закс заметила на груди коллеги бирку с фамилией и спросила:

– Где наши, Уилкинс?

Молодой человек указал на двух полицейских, пригнувшихся за стеной в конце пустыря, и сказал:

– Еще двое перед зданием.

Она щелкнула “моторолой” и произнесла:

– Говорит пять-восемь-восемь-пять. Я на месте. Вызываю инспектора.

Ей тут же ответили:

– Говорит капитан семь-четыре. Докладывайте.

– Время десять тринадцать. Место – около дома номер шесть-ноль-пять на улице Деланси. Один из полицейских ранен. Требуется подкрепление, машина “скорой помощи” и ребята из ОЧС. Преступников двое, оба вооружены. Один захватил заложницу, нужен переговорщик.

– Вас понял. Конец связи.

– Переговорщика к дому не доставить, – возразил Уилкинс. – Стрелок все еще в машине.

– Я как раз им сейчас займусь, – ответила Закс.

Она осторожно продвинулась к углу здания и взглянула на автомобиль. Дверцы машины были распахнуты, внутри сидел тощий мужчина с ружьем.

– Эй, – крикнула она, – вы окружены. Если не бросите оружие, открываем огонь. Живо!

Тот пригнулся и прицелился в ее сторону. Она нырнула за укрытие и вызвала подмогу.

Полицейские начали выдвигаться с флангов. Один сообщил:

– С моего места его можно достать. Стрелять?

– Погодите. – Она крикнула: – Эй, в машине. Даем десять секунд и открываем огонь. Бросайте оружие. – Она передала по рации двум полицейским: – Дайте ему двадцать секунд. Затем стреляйте на поражение.

На исходе десятой секунды мужчина бросил ружье и вылез из машины с поднятыми руками.

Уилкинс защелкнул на нем наручники и обыскал.

– Тот, в доме, ваш дружок, кто он? – спросила Закс.

– Я не обязан вам отвечать…

– Ну что ж, пошли, – приказала она.

Мужчина вздохнул – и заговорил. Закс стала записывать.

Затрещала “моторола”. Прибыли переговорщик и команда из ОЧС. Закс отдала Уилкинсу свои заметки:

– Передайте переговорщику.

Из-за угла появился капитан-инспектор. Он улыбался: