– Это работа Саксона?
– спросила она.

– Не похоже, - покачал головой Хок, поднимаясь на ноги, - я не вижу ни одной раны, никаких следов насилия. Тут поработала магия.

– Наверное, Шторм пробился сквозь защиту Дворца и решил нам помочь?

– Нет, тогда он сперва обратился бы к нам. Единственный маг, который мог сделать это, работает на Мэдигана.

– Ты полагаешь, - удивленно проговорила Изабель, - что он внезапно раскаялся и решил выйти из игры?

– Может быть, - вздохнул Хок, - думаю, нам надо заглянуть в Главную Палату, посмотреть, какие дела творятся там. У меня очень скверные предчувствия на этот счет.

Они со всех ног бросились дальше по коридору. На пути им все чаще встречались неподвижные тела. Подбегая к Главной Палате, Стражи уже не опасались, что их кто-то услышит. Трупы наемников усеяли пол, и им приходилось выбирать место, куда поставить ногу. Дверь в зал была распахнута настежь, и казалось, оттуда вязким потоком разливается по Дворцу мертвая тишина. Проникнув в Палату, Хок и Изабель замерли, пораженные открывшимся зрелищем. Мертвецы распластались на ковре, заложники вперемежку с наемниками, переплетя руки в последнем предсмертном объятии. Ни один шорох не оскорблял мрачное безмолвие зала. Хок осмотрел несколько тел, никто не подавал признаков жизни, не было и следов, по которым Хок мог бы догадаться о причине их гибели. Среди трупов им не удалось найти Мэдигана и его людей. Неожиданно Хок почувствовал легкое прикосновение к плечу и, обернувшись, увидел Изабель, молча указывающую в дальний угол комнаты. Там лежали оба Короля, бессильно свешиваясь через подлокотники тронов.

– Теперь будет война, - деревянным голосом произнесла Изабель.
– Мы проиграли, Хок. Мы сделали все, что могли - и все впустую. Зачем они так поступили? Зачем убили всех?

– Не знаю, - проронил Хок.
– Ясно одно: дело принимает совершенно непонятный оборот. Мэдиган никогда не интересовался деньгами, которые он потребовал за освобождение заложников. Очевидно, у него имелись свои тайные планы, заложники были лишь ширмой, чтобы мы не догадались о его истинных намерениях.

– Но зачем же была убивать всех?
– снова спросила Изабель, - ведь они погубили даже своих. Это бессмысленно!

– Мэдиган ничего не делает зря, он не дурак и не сумасшедший. Просто…

«Хок! Фишер!
– голос Шторма взорвался у них в голове, словно удар грома, - слушайте меня! Немедленно бегите в подвал! Там что-то происходит. Нечто ужасное».

– Хуже не будет, - ответил Хок, - нам хватает собственных проблем. Короли и заложники мертвы.

«Забудьте о них! Там внизу Жрец приступает к совершению древнего забытого ритуала. Теперь я понял, зачем он понадобился Мэдигану: Жрец не только чародей, но и шаман».

Изабель взглянула на Хока:

– Что такое шаман?

– Особый род колдунов. Кажется они возятся с заклинаниями духов, общением с животными, с умершими и так далее. Шторм, да объясни ты толком, что именно происходит в подвале? Это часть задуманного Мэдиганом плана?

«Да. Он собирается открыть дверь в Неведомое».

– Что?

«Бегите же, черт вас возьми! Скорее в подвал, пока не поздно. Там на небесных полях, начинается буря, и звери воют, воют…»

Внизу в подвале Жрец, стоя на коленях, вычерчивал мелом на полу голубую пентаграмму. Глен и Элеонора Тодд с интересом следили за ним, в то время как Мэдиган, стоя несколько в отдалении, изучал сырые стены подземелья. Горн нервно расхаживал взад вперед у лестницы, нетерпеливо хмурясь. Он не очень-то доверял Жрецу с его заклинаниями. Мэдиган несколько раз объяснял Горну свой план, но наемник так и не смог уяснить его до конца. Вообще он с подозрением относился к магии. Плохо, что они зависят от маловразумительного колдовского бормотания, которое якобы способно разрушить Хейвен, но еще хуже то, что они зависят от Жреца, этого прожорливого детоубийцы с бегающими глазками. Шаману можно верить, лишь пока он находится на расстоянии, равном длине меча.

В Главной Палате все было по-другому. Тогда их всех переполняла радость, уверенность в своих силах и в правильности плана Даниеля. Но здесь, в мрачном подвале, освещенном лишь тусклой лампой, душу террориста разъедала ржавчина сомнений. Горн не любил подземелий, а эта дыра ему особенно не нравилась. Наемник изо всех сил гнал подальше подобные мысли, но они возвращались, как бумеранг. Надо приободриться! Все идет великолепно! Так сказал Даниель, а уж он то понимает, что делает. Горн верил Мэдигану. Иного ему не оставалось, ведь иначе вся жизнь Горна не имела бы ни малейшего смысла.

Горн отвернулся от колдуна и неторопливо побрел вверх по ступенькам. Там, где непроницаемая темнота наседала на тусклый свет лампы, что-то пошевелилось, он был в этом уверен. Черт!

Здесь нет ни одной живой души, кроме них. Проклятые нервы расходились. Ведь Жрец умертвил всех во Дворце, начиная с Королей и кончая крысами в кухонном погребе. На миг в его голове мелькнула леденящая мысль: а вдруг мертвецы, переполнившие Дворец, поднялись и медленно идут на негнущихся ногах к подвалу, чтобы отомстить своим убийцам. Горн потряс головой. Басни, дурацкие сказки! На своем веку ему довелось отправить к праотцам не один десяток людей, и никто из них не приставал к нему после этого. Чтоб оживить труп, нужна сильная магия, а кроме Жреца, колдунов во Дворце нет. Горн глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Еще немного, и ритуал начнется, а там уж никакая сила не остановит вырвавшихся на свободу исчадий ада. Тогда-то свершится его долгожданная месть Аутремеру. Горн злобно взглянул на Жреца, который, скрипя суставами, поднимался на ноги.

– Все готово?
– быстро спросил Горн, - Сейчас начнется?

– Почти, - ответил Мэдиган, ласково улыбнувшись, - Горн, сколько ты служишь мне?

Наемник от неожиданности изумленно моргнул.

– Шесть лет. А что?

– Ты всегда исполнял мои приказы, никогда не допускал промахов. Ты принес клятву - всё во имя Дела, помнишь?

– Конечно помню, - Горн недоуменно пожал плечами. Ему все меньше и меньше нравились эти вопросы.
– От меня требуется еще что-то? Говори.