Наконец, на «пороге» столовой появилась Гелиния, и снова раздался её повелительный глас:

— Прекратить!

«Золотой» чуточку расслабился, услышав близкий голос княжны. Тогда Андрею, лежавшему «сверху», удалось вывернуть свою руку из латной рукавицы, которая крепко держала его за запястье, и точным движением вогнать кинжал в глаз Джабулу — одно из немногих незащищенных мест. Воин несколько раз дернулся и застыл.

— Зачем!? — возмутилась Гелиния.

— А тебе идет эта туника, — раздельно, через каждый тяжелый вздох, сказал Андрей, с трудом поднимаясь на ноги. Возникшая как из-под земли Грация, подставила плечо.

— Какая к даркам туника, о чем ты говоришь, Андрей!?

— Он покушался на жизнь моей жены, — пояснил Текущий, с огромным облегчением порадовавшись за такой ответ, — он кинул в неё кинжал. Хвала богам, я успел его отбить. Имею я право на месть? — эти слова произносил, глядя на жену, всей доступной мимикой показывая: «ни слова правды!».

— Да, Гелиния, — поддакнула Грация, — сначала была честная схватка один на один. А потом он как бросит в меня кинжал! После твоего приказа уже, когда ты шла сюда. Я ужас как перепугалась!

— Ага, швырял, — поддакнул кто-то из воинов, стоящих позади местной государыни.

— Молчать!!! — разъярилась девушка, раскрасневшись от гнева, — Я приказала прекратить драку. Тот воин в «чешуе дракона» замер, а ты, Андрей, этим подло воспользовался! Это я видела собственными глазами! Где Джабул! — крикнула, обернувшись к тиренцам. Повисло неловкое молчание, — а что вы здесь все делаете, в моем дворце? Я объявляла прием? Джабула ко мне, остальные — вон! Разыскать его!

Почему-то даже многочисленным склонным к Силе, а не то что простым воинам, не пришло в голову объяснять своей государыне что к чему. Как-то сами собой в толпе исчезли четыре трупа и воины с невнятными оправданиями:

— …дарки науськали… Предки пошутили… — незаметно, насколько это возможно для сотни человек, ретировались.

— Дарки, где этот Джамбул, ишачий сын! А откуда в моем доме кровь!? Полкоридора заляпано! — но и сквозь праведное возмущение до Гелинии наконец-таки стала доходить невероятность ситуации, — это что… бунт?

— Ты абсолютно права, Гелиния, — подхватил её слова Андрей, — присядь за стол, — и пододвинул к нему один из двух целых стульев. Остальные пали жертвой их битвы с наместником.

Девушка, путаясь в собственных мыслях, а точнее — приходя в себя, рассеяно села.

— А когда успели заменить стол? А стены зачем перекрасили? — при этом глупо водила пальцем по гладкой каменной поверхности. В отличие от её дворца, она была не разноцветная, а чисто белая.

— А еще и уменьшили размеры столовой, убрали «пространственный лифт». И вообще весь твой дворец переделали, пока ты спала! Очнись, Гелиния! — Андрей шутил как можно более мягким тоном.

— Да, подруга, — Грация нагло оккупировала второй целый стул, — проснись, пожалуйста… ты у нас с Андреем, в нашем доме, — сказала прямым текстом, и без подсказок мужа поняв, что без посторонних, можно говорить более открыто.

Текущий вдруг прошептал:

— Мне надо ненадолго отлучиться, девочки, — и отправился проверить «а все ли ушли»? Ступал бесшумно. Благо, в каганской обуви, в безразмерных «тапочках» из мягкой кожи, которые растягивались на любую ступню, это происходило само собой, а каменные «половицы» не скрипели.

— Ты в нашем доме, Гелиния, — повторила Грация. Хозяйка Кальвариона задумавшись, как-то странно застыла. Палец на столешнице остался стоять на одном месте. Новопосвященная Эледриасу забеспокоилась, — эй! Приди в себя! — крикнула в ухо.

Гелиния дернулась, мотнула головой и её взгляд стал более-менее осмысленным.

— Подожди, Грация… я ничего не помню… Джабул посадил меня на трон и надел ожерелье из изумрудного жемчуга. Это такое каганское посвящение в правители. Где только вычитал? И всё. Я, наверное, уснула и он отнес меня в спальню. Просыпаюсь — надо мной стоят трое склонных к Силе и толпа воинов. Я рассердилась… почему у вас дома!? Зачем здесь было… сражение было? Вас хотели убить? Ни дарка не понимаю! Объясни мне, в конце концов, Грация! А где Джабул? Он-то точно все знает! Да. Скоро его пошлют сюда, я же велела… ничего не понимаю! — на последних словах уперлось лицом в сложенные ладошкой руки, снова силясь всё вспомнить. Путаная речь точно выражала нескладные мысли.

Грация потерла лоб, набрала побольше воздуха… передумала — выдохнула. Снова наморщила лобик и, решившись, начала говорить:

— Это, — показала на труп «золотого» воина, — Джабул. А ну-ка! — соскочила со стула и смело подошла к телу с кинжалом в глазнице. Долго провозилась, пытаясь снять маску.

Гелиния наблюдала внешне хладнокровно, но и сквозь внутреннюю сумятицу в душе вопило: «Нет, это не дядя Джабул! — двоюродный, но тиренцы почитали родство, — не может быть, не может быть…», — повторяла как ученическую мантру. Увы — не помогло. «Золотой» оказался Джабулом…