Шрифт:
– Мы выжили. Как могли. Меня потянуло к искусству, а Стэна – к наркотикам.
Элиана вдруг встала, подошла к столу, поправила свет. Она двигалась спокойно, с естественной грацией, и Росс залюбовался ею. Но в ее движениях было еще что-то – честное, открытое, что сразу внушало доверие, и ему показалось, что он может рассказать ей все. На самом деле, он уже многое ей рассказал. Она была вторым человеком, с которым он говорил о Стэне.
Она снова села и взялась за карандаш. Набрасывая овал его лица, она думала о том, какой же он симпатичный.
– Вы были женаты? – спросила она.
– Нет, – ответил он, чуточку помедлив. – Я был помолвлен. Четыре года назад.
– И что произошло?
Он снова замялся.
– Ничего не получилось.
Элиане было любопытно узнать поподробнее, но она не стала расспрашивать.
– У вас руки лежат неестественно, – сказала она. – Давайте изменим позу. Положите правую руку на колено. Вот так. А книгу чуть сдвиньте. – Она встала и показала, как именно. – Уже лучше. А эту руку разверните, чтобы была видна ладонь.
Он, чуть помедлив, перевернул руку. И она увидела шрам на запястье, но промолчала. Росс не сводил с нее глаз, и она постаралась вести себя так, будто ничего не заметила, однако из этого ничего не вышло. Повисла напряженная тишина.
– У меня было трудное время, – сказал наконец Росс.
– Извините, если я что не так сказала.
Они помолчали. Она подошла и чуточку взъерошила ему волосы.
– Так лучше. На жаре волосы плохо лежат.
Россу было приятно ее прикосновение.
Она опять села и рисовала еще минут двадцать. Наконец она отложила карандаш:
– Думаю, на сегодня достаточно.
– Можно встать?
– Погодите, я сделаю несколько снимков. – Она взяла фотоаппарат, сфотографировала его. – Так я смогу работать и когда вас нет. Все, теперь вы свободны.
Росс потянулся.
– Оказывается, позировать не так уж легко.
– Да уж. В колледже мы рисовали обнаженную натуру, и натурщик потерял сознание. Преподаватель сказал, от застоя крови.
– Мне это, надеюсь, не грозит? – улыбнулся Росс.
– Не бойтесь. Я умею оказывать первую помощь.
Они спустились вниз.
– Надеюсь, вам не было очень уж скучно?
– Нисколько. Мне приятно ваше общество.
– Мне ваше тоже, – тихо сказала Элиана.
Они остановились у двери.
– Когда следующий сеанс? – спросил он.
– Суббота вам подходит?
– В любое время.
Они стояли и смотрели друг на друга. Оба не знали, как закончить вечер. Наконец Элиана сказала:
– Может, просто обнимемся на прощание? – Она шагнула к нему и обняла. – Спокойной ночи, Росс.
– Спокойной ночи!
Он ушел, а она все вспоминала их разговор. И снова подумала о шраме у него на запястье. Что же с ним случилось?
7
Утром Росс проснулся в семь часов. В этот день у него не было экскурсий, и он решил отправиться на мотороллере в Сан-Джиминьяно.
Он сразу влюбился в этот средневековый городок с бесчисленными колокольнями. Гуляя по мощеным улочкам, он увидел толпу туристов. Это была очередь в музей пыток, где были выставлены хитроумные приспособления для истязаний, сохранившиеся со времен инквизиции. Росс развернулся и пошел прочь. После последних трех лет он не нуждался в напоминании о том, что люди могут бесчеловечно относиться к себе подобным.
Пообедал он в пиццерии. На обратном пути он проехал мимо гостиницы, чье название “Отель лилий” почему-то показалось ему знакомым.
Он зашел внутрь. Крохотный вестибюль с мраморными полами. На стене за конторкой орехового дерева – медная лилия, символ Флоренции.
И тут он вспомнил: фото этой гостиницы он видел в путеводителе четыре года назад. В числе прочих она выбрала ее для их медового месяца.
– Могу я вам чем-нибудь помочь, синьор? – спросил портье.
Росс на мгновение онемел.
– Нет, спасибо, – наконец пришел в себя он. – Я, похоже, не туда попал.
Сердце бешено билось. Он вышел из гостиницы и несколько мгновений стоял, словно не соображая, где он. Два мира вдруг превратились в один. Он сделал несколько глубоких вдохов, взял себя в руки и пошел к мотороллеру.
На виллу он вернулся часов в шесть. Во дворе играл Алессио: бил футбольным мячом о стену.
– У тебя отлично получается, – сказал Росс.
– Да не очень, – ответил, закашлявшись, Алессио. – Я не могу быстро бегать.