В общем и целом картина её удручила, и настроение дамы резко ухудшилось - хотя куда было хуже-то, явно она проплакала всю ночь, на это у меня глаз уже намётанный. Я бросил на стол материал, полученный в дежурке, и сел напротив дамы, в очередной раз внимательно изучая её внешность и лицо - надо же знать, какая пакость меня ожидает в будущем. От заявителей всегда надо ожидать пакости. Главная задача опера, как я уже уяснил за время моей недолгой службы, это не нахождение преступника. Если ты его найдёшь - тебя не поощрят, не похвалят - ты же просто делаешь свою работу! Главное - это отбиться от заявлений потерпевших, рассказав им, убедив, что всё равно никто ничего не найдёт и их только 'затаскают', а ещё - составить правильную бумагу, чтобы прикрыть свой худой (или толстый) зад. Зад у меня был не худой и не толстый, а в самый раз - девушкам нравился. Но прикрывать его я тоже научился виртуозно - мои бумаги моли служить образцом ментовской письменности этого тысячелетия.

Я мельком просмотрел заявление - в общем-то всё понятно - бла бла бла - пропала дочь...бла бла бла и с ней кольцо-брюлик и какой-то там кулон с магическим наговорённым камнем, привезенным из Таиланда - вроде как изумруд со свойствами охмурения противоположного пола. Дорогая видать штучка - первое, что пришло мне в голову. Эдакий амулетик, и все девчонки твои...(Вика, ох, Вика...мне бы этот амулетик..) И женщина тоже непростая - норковая короткая шубка, дорогие перстни, сапоги тысяч за десять, не меньше - я уже разбираюсь, как-то столкнулся с обувным делом. Седины нет - ухоженная, ещё красивая, чуть отодвинуть подальше от глаз - сойдёт и за тридцатилетнюю. Вблизи видно - морщинки вокруг глаз, а гладкая кожа результат ухищрения мастеров косметологии и магов-лекарей. Интересно, дочь на неё похожа? Фото не прилагается. Ей...ага - семнадцать лет. Исчезла три дня назад. Обычная история...тиснула побрякушки, свалила с парнем, сейчас кувыркаются где-нибудь на даче а потом будет отсиживаться, бояться приехать домой. Первый раз, что ли? Вон их сколько - стопа целая розыскных дел. Сбился с ног, по городу бегаючи.

Вообще - в розыске людей надо соблюдать один принцип - не спешить бегать и искать. Скорее всего, и так оно и бывает очень даже частенько, попавший чел сам привалит домой с повинной головой и помятой мордой. Хорошая бумага вообще-то должна вылежаться как следует, жаль, что этого не понимают мои начальники, требующие в десятидневный срок отписаться по факту.

– Итак, я вас слушаю - тускло сказал я, вздохнув, и покосившись на Петьку, исподтишка показывающего мне средним пальцем известную фигуру.

– Меня зовут Мария Васильевна Гринькова. Я мать пропавшей Василисы Гриньковой, и хотела бы поговорить с вами по поводу розыска моей дочери.

– Вы принесли фотографию дочери?

– Да, да, конечно - заторопилась женщина - вот, и не одну, возьмите!

Она щёлкнула замком сумочки, кстати, очень даже дорогой, от Финкельштейна, и достала пачку фото дочери, положив их мне на стол.

– Я все её фото взяла, на всякий случай. Все, что нашла у себя и у неё. Вот она маленькая, а вот в школе - она училась в школе с уклоном в лингвистику - а вот фото недавние, смотрите. Выберите, какие нужны для дела.

Ну конечно - в школе с лингвистическим уклоном - подумал я - какой же ещё! Уж не восьмая школа Заводского района, как у меня, само собой. А девка-то красивая...ногастая, сиськи что надо! Любительница одеваться провокационно - вон какие микрошорты и микроюбки...а это что? Упс! Прикоооольно...

Передо мной на фото стояла совершенно обнажённая Василиса Гринькова, совершенно не стесняющаяся своей наготы, а вроде даже ей гордящаяся. А что - есть чем погордиться, да. С такой-то фигурой...

Мать девицы видать заметила, что я пристально рассматриваю это фото дольше остальных, посмотрела на него, и слегка покраснела, потом выхватила его из моих рук:

– Это вам не надо. Случайно попало. Зачем она его сделала - я не знаю! Она девочка домашняя, никуда без спросу не ходит, нигде не задерживается, не предупредив нас. Я не хочу, чтобы у вас сложилось мнение, будто она какая-то распутница.

– Честно говоря - мне неинтересно - распутница она, или нет. Меня это интересует только в том плане - кто её мог похитить, если её похитили. Например - если она была девственница, то могли похитить, чтобы брать у неё кровь для магических действий. И слёзы. И кусочки плоти. И...
– женщина побледнела, обмякла со стуком упала на пол.

Семёныч всполошился, побежал к аптечке, Петька стал наполнять стакан из чайника остывшей кипячёной водой, а я закусил губу - вот надо же было так - в понедельник, тяжко, а тут ещё заявительница со слабыми нервами.

– Кольцов, ты чего творишь?!
– строго рявкнул Семёныч - баба и так еле на ногах стоит, а ты ей про кусочки плоти! Очертенел, что ли? А если сейчас жалобу накатает, что её запугивали? Ты думай другой раз, прежде чем плести всякую хрень!

– А я чего такого сказал! Ну правда же!
– попытался оправдаться я - могли на запчасти украсть! Я что теперь должен делать?

– Думать ты должен!
– сердито бросил капитан Федоренко, капая на ватку нашатырём - и искать её дочь! Кстати - она хорошая знакомая начальника. И Дмитрий Семёнович просил отнестись к её заявлению с максимальным вниманием. А ты чего? Про кусочки плоти?

Мне только этого не хватало - моё сердце затрепыхалось сжалось, как будто его посадили в маленькую ржавую клетку, откуда нет выхода - ещё и знакомая начальника УВД! Ну, всё...теперь будут каждый день прессовать, требовать результата. Не прикроешься хорошей бумагой.