— …б вашу мать! — заорал он, перекрывая другие голоса. — Во что вы превратили правление, …б вашу мать. У вас здесь знаете что?.. Бабы, выйдите! (Бабы вышли.) У вас здесь, если хотите, извините за выражение, хаос!

Одна сатана

Еще в 1960-е годы Раневская рассказала историю, которая моментально стала популярным анекдотом. Поехала она с несколькими актрисами театра им. Моссовета по путевке на Черное море. А мужу одной из них удалось достать путевку в соседний санаторий.

И вот муж пришел навестить свою супругу. Прогуливаются они по аллее, и он замечает, что все идущие навстречу мужчины подозрительно раскланиваются с его красавицей женой. Муж заинтересовался:

— Кто это?

— Да это так, члены моего кружка…

Затем все пошли провожать мужа до его санатория. И жена обратила внимание, что здесь многие женщины также раскланиваются с ним.

— А кто это? — спросила жена.

— А это кружки моего члена.

С южным акцентом

Протоиерей Михаил Ардов вспоминал, что на Ордынке имело хождение множество цитат из Раневской. Все это произносилось с южным, одесским акцентом.

— Ой, в вас волос густой!.. В вас воши есть?.. А шо вы обижаетесь?.. В кого их нет?.. А вы намажьте голову фотоженом, и они уси как одна сбегуть!

— Ой, в вас нежная кожа!.. Когда я была молодая, у меня тоже была нежная кожа… Я шла по улице, так люди висовывались с форточек и говорили: «Ось идеть иностранка».

Отец Михаила, писатель Виктор Ардов говорил Фаине Раневской:

«Все нарисовано тушью, а Вы одна — чистая живопись».

Подделка лучше оригинала

Как-то раз друзья великой актрисы вздумали над ней подшутить. Они налили в бутылку из-под дорогого французского коньяка другой коньяк, армянский — тоже, в общем-то, неплохой. Бутылку закупорили по всем правилам искусства — только опытный профессионал мог заметить, что ее открывали. И вот за столом раскупорили бутылку, разлили содержимое по рюмкам. Фаина Георгиевна сначала понюхала коньяк, посмотрела рюмку на свет, слегка пригубила.

— Это божественно! — провозгласила она. — Какая изумительная подделка!

Болван у входа

Раневская в замешательстве подошла к кассе кинотеатра и, протянув деньги, попросила билет на очередной сеанс.

— Товарищ Раневская, да ведь вы уже купили у меня билет на этот сеанс пять минут назад! — изумился кассир.

— Я знаю, — сказала Фаина Георгиевна. — Но у входа в кинозал какой-то болван взял и порвал его.

Половые различия

— Сегодня я убила 5 мух: двух самцов и трех самок, — как-то шутливо похвастала Раневская подруге.

— Как же ты определила их пол? — с недоумением спросила та.

— Все логично. Две мухи сидели на пивной бутылке, а три на зеркале, — объяснила Фаина Георгиевна.

Роялти с телеграмм

Как известно, за исполнение их произведений на эстраде и в театре сценаристы и композиторы получают авторские отчисления — сколько-то процентов с кассового сбора (роялти).

Раневская как-то высказалась по этому поводу:

— А драматурги неплохо устроились — получают отчисления от каждого спектакля, поставленного с их пьес! Больше ведь никто ничего подобного не получает. Возьмите, например, архитектора Рерберга. По его проекту построено в Москве здание Центрального телеграфа на Тверской. Даже доска висит с надписью, что здание это воздвигнуто по проекту Ивана Ивановича Рерберга. Однако же ему не платят отчисления за десятки тысяч телеграмм, которые ежедневно отправляют в построенном им доме!

Универсальный огурчик

Режиссер Театра им. Моссовета Андрей Житинкин вспоминал:

— Это было на репетиции одного из последних спектаклей Фаины Георгиевны «Правда хорошо, а счастье лучше» по Островскому. Репетировали Раневская и Варвара Сошальская. Обе они были почтенного возраста: Сошальской — к восьмидесяти, а Раневской — за восемьдесят. Варвара была в плохом настроении: плохо спала, подскочило давление. В общем, ужасно. Раневская пошла в буфет, чтобы купить ей шоколадку или что-нибудь сладкое, дабы поднять подруге настроение. Там ее внимание привлекла одна диковинная вещь, которую она раньше никогда не видела — здоровенные парниковые огурцы, впервые появившиеся в Москве посреди зимы. Раневская, заинтригованная, купила огурец невообразимых размеров, положила в глубокий карман передника (она играла прислугу) и пошла на сцену.