— А не зря мы всю эту канитель затеяли? Может, и не следит никто за нами? И не видит. Мы тут скоморошничаем, как нанятые, а толку никакого…

М-да, линейный боец тяжелой пехоты — это не рейнджер. Не те навыки… Ему б, сомкнув щиты и выставив копье или гладиус, шагать в ногу с боевыми товарищами. Чувствуя их локоть и плечо. И зная, что щит соседа в строю прикрывает твой бок так же надежно, как собственный.

— Не боись, Родь.

Свист явно метил на место моего пресс-секретаря. Надо пресечь, пока он в пиар-менеджеры не выбился и избирательной кампанией не увлекся. Потом ведь за уши не оттащишь, как во вкус войдет…

— Я уже пятерых зелененьких насчитал… Извини, командир, — посмотрел на меня виновато «рысь». — Зазевался — шестерых.

Вот это сюрприз. Не зря говорят: помолчи — за умного сойдешь. Я, к примеру, за все время только двоих соглядатаев заприметить смог. Да и то — второго заметил почти случайно и все еще пребывал в раздумье, а не померещилось ли мне?.. Потому как со сто процентной уверенностью мог утверждать лишь то, что камыши против ветра не клонятся… А уж что там ими шебаршит, поди угадай.

— Да не вертись ты, — шикнул на товарища Свист. — Всю затею испортишь. Знал бы, что ты такой пуганый, промолчал бы.

— И ничего я не пуганый, — проворчал в ответ Родя. — Не ожидал просто. И что теперь делать будем, господин десятник?

— Вон до той лощинки дойдем и свалимся в нее… Мы же пьяные, не забывайте об этом… — и завопил во всю мощь: — Эх, братцы! Хорошо-то как! Там где клен шумел, над речной волной…

— А если гоблины нападут? Вы же нам даже оружия с собой взять не разрешили? Что тогда? — не успокоился Родя.

— Потому и велел… Чтоб наверняка напали. Кумекаешь?

— Нет.

Мои хитрости для копейщика были как китайская грамота. Значит, надо объяснить. Солдат должен знать свой маневр.

— Свист, пой громче… Пока я объяснять стану.

— Как два лебедя лебе-едушку провожали!.. — старательно затянул местный фольклор рейнджер.

— Понимаешь, Родя, гоблины ведь не зря ко мне такую компанию приставили. Значит, интересуются: чем я заниматься стану? Не помешает ли это их планам? Вот ты, что на месте их вождя стал бы делать?

— Я!.. Вместо вождя?!

Так, с тобой, парень, все ясно. Служи, воин. Чем больше в армии дубов, тем крепче наша оборона.

— Это шутка такая… Не бери в голову, Родя. Потом поймешь. Все, бойцы, приготовились. Сейчас будем дружно падать.

— Как?

— Примерно так… — Я развернулся спиной к небольшому овражку и ухватил обоих парней за грудки. — Кто сказал на дядьку рашпиль? А?! — потом пятясь, потащил их за собой. Шаг, другой — земля ушла из-под ног, и мы втроем, громко матерясь (я понарошку, а кое-кто и всерьез), покатились под откос.

— Замри, матерь вашу! — мой свистящий шепот перекрыл все неуставные звуки. — Лежать!.. Кто не понял, объясняю. Вряд ли следить отправили кого-то шибко умного. Задача ведь простенькая. Время от времени отправлять с гонцом известие вождю: где я нахожусь и что делаю. А потому опытному воину тут делать нечего, отрядили каких-то щенков во главе с таким же сопляком. Значит, старший группы захочет упрочить свое положение в клане. А для этого проявит инициативу и попытается перевыполнить план…

Судя по расширяющимся глазам обоих бойцов, я чуток сбился с общечеловеческого языка. Наверное, так удивились бы труженики стройки, если бы прораб произнес в рабочее время фразу: «Прошу прощения, милостивые судари, не были бы вы так любезны, чтобы перенести вон те…» Самому жутковато стало.

— Чего вылупились? Взять в плен он нас захочет. Пьяненьких и беспамятных? Смекаете?

— А мы, значит, его самого? — проявил чудеса сообразительности Родя, от чего его единственный глаз мрачно полыхнул чернотой ненависти.

— Именно. И тебе, Родя, я поручаю самое важное и опасное задание. Схватить своего противника и не выпускать до тех пор, пока мы со Свистом (каламбурчик, однако!) не уделаем остальных. Защищаться всерьез разрешаю, только если они на тебя вдвоем навалятся и совсем туго станет. Но лучше зови на помощь. Нам нужен живой гоблин, Родя. Очень нужен! Я на тебя надеюсь…

— Не сомневайся, командир. Двоих удержать не обещаю, а одного получишь. Чтоб мне больше ни одной дивчины не обнять.

Я его правильно просчитал. В смысле — старшего группы наблюдателей.

Примерно минут через двадцать над краем овражка показалась настороженно принюхивающаяся оливковая морда. Молодой гоблин старательно соблюдал осторожность, но у всех потомков приматов есть одна неприятная для неопытных диверсантов и разведчиков особенность — часть черепа, находящаяся выше глаз. В простонародье именуемая лбом. И каким бы узким он не был, все равно высовывается раньше органов зрения. А если над ним еще и торчащий, будто зацементированный, пук волос, то и вовсе прятаться бессмысленно. С таким же успехом, можно «подкрадываться» в полный рост. Кстати, более опытные бойцы, если нет иной маскировки, наблюдают за врагом, склонив голову набок. Одним глазом.