Потом Бакаев говорит, что мы голосуем против потому, что там неправильно изложены взгляды на построение социализма. Какая «глубина» теории! Это действительно одно из основных разногласий оппозиции с пашей партией как раз по вопросу о строительстве социализма в нашей стране. И здесь Бакаеву не мешает особенно напомнить, что когда мы два года тому назад сразу после XIV съезда партии проводили дискуссию но этому вопросу, то ни один из вас открыто не посмел заявить об этом. Единственным смельчаком оказался Глебов-Авилов, который в тогдашней дискуссии на Путиловском заводе сказал: «верно, строить-то вы строите, но что из этого выйдет– бабушка надвое сказала». А сейчас они распахнулись вовсю. Троцкий по крестьянскому вопросу, по вопросу о перманентной революции расцвел во всей своей троцкистской красоте, целиком выплыл как есть. Я не буду вдаваться в вопрос о построении социализма, думаю, что вы достаточно знаете, что об этом говорил Ленин, но, мне кажется, каждый понимает: если с завтрашнего дня действительно восторжествуют взгляды оппозиции на построение социализма в нашей стране, то я бы не сказал, чтобы нашей работе в дальнейшем поздоровилось.

Заканчивая, мне хочется отметить то, что оппозиционеры наши любят очень часто прикидываться смиренными иисусиками. Такие выйдут несчастненькие, что прямо дальше ехать некуда. А посмотрите, что они делают! Дело сейчас заходит все дальше. Если бы они были только фракционерами, это еще мы как-нибудь переболели бы – в истории партии это бывало. А что мы имеем в действительности? Мы имеем, несомненно, существующий у них руководящий центр, подпольный оппозиционный ЦК. Они имеют совершенно определенную – уже не фракционную, а свою особую партийную – дисциплину, имеют нелегальную печать, нелегальные типографии, систематические нелегальные собрания, происходящие параллельно нашим легальным собраниям здесь, в Москве, и где угодно. В Москве происходят заседания коллективов, где обсуждаются серьезные вопросы, а нелегально заседает Троцкий, приглашающий к себе своих сторонников. Одним словом, все элементы особой партии в этой троцкистской фракции налицо.

И после этого они орут на всех углах и перекрестках, что их зажимают и т. д. Но мы понимаем, что они не только поколебали партийную легальность, но уже давно перешагнули за пределы партийности, нарушив элементарную советскую дисциплину.

Не дальше как позавчера (думаю, что не ошибаюсь) на квартире у Евдокимова было нелегальное собрание, на котором присутствовал ряд товарищей, и в том числе двое оппозиционеров с Металлического завода. Что, как вы думаете, они обсуждали: вопрос о строительстве социализма или о кулаке? Нет, обсуждался вопрос о том, как им вести себя дальше. Там были люди, докладывавшие о положении их оппозиционных дел, там подсчитывались их силы; обсуждался вопрос о предстоящих октябрьских торжествах и, в частности, о той демонстрации, к которой все честные революционеры сейчас готовятся. И вот там шла речь, как им организовать дело так, чтобы получился настоящий эффект, чтобы превознести вождей этой оппозиции. Они готовятся организовать демонстрацию против нашей партии. Говорили о том, какие плакаты нести, как выставлять портреты Зиновьева и Троцкого, как организовать, чтобы кричали «да здравствуют вожди оппозиции». Это все произвело такое тягостное впечатление на товарищей с Выборгской стороны, что самый отчаянный оппозиционер не выдержал и пришел к секретарю партколлектива Головешко и рассказал, что его буквально охватила жуть от всего того, что там говорилось. Нет, говорит, товарищи, больше я не якшаюсь с ними, – я вижу, куда они идут…

А Бакаев приходит сюда и драматическим тоном заявляет, что при Ленине этого не было. (Бакаев: «Правильно».) Он говорит: правильно. Я также присоединяюсь к этому и говорю: да, при товарище Ленине этого никогда не было! При товарище Ленине было иначе. Вы все помните дискуссию о профсоюзах и все помните проступок перед партией Шляпникова. Никто как товарищ Ленин поставил вопрос об исключении Шляпникова из партии. А ведь у него тогда ничего похожего не было на то, что сейчас делается. Мы бы посмотрели на Троцкого и Зиновьева – много бы у них политических ребер осталось, если бы был жив товарищ Ленин! (Бурные аплодисменты.)

Вся беда заключается в том, что после смерти Ленина некоторые «вожди», как например Троцкий, решили посчитать себя прямыми наследниками Ильича. В этом их основное заблуждение. Они не знают, что после смерти великого учителя у нас остался один единственный наследник – это наша коммунистическая партия в целом, и никто претендовать на эту величайшую честь не может. И если есть воля Ленина, так это, товарищи, воля нашей партии – и никого другого. Вот так надо ставить вопрос. Об этом они забыли, для них пустяки, что такое большинство, что такое ЦК и что такое XV съезд. Они на всех углах и перекрестках дискредитируют XV съезд, требуют, чтобы дискуссия началась раньше, а если это не удастся, то пусть отодвинется съезд. Одним словом, знают люди, что им готовит XV съезд. А между тем на эту трибуну, в частности на Ленинградскую организацию, у них были очень большие расчеты. (Голоса: «Сто процентов».)

Насчет ста процентов не выйдет. Они забыли одну историю. Ленинградской организации было очень тяжело и горько, когда два года тому назад она была запутана ловкими дельцами, но она вовремя выбралась из этой трясины, она вовремя вышла на тот исторический путь, который всем ходом революции для нее уготован. И как бы не мобилизовались наши оппозиционеры, какие бы конспиративные квартиры ни готовили в наших районах, какие бы сети ни расставляли для малосознательных партийцев, составляя разного рода платформы и заставляя их подписывать, – они обожгутся. И мы, зная, что происходит в партии, должны не покладая рук работать, чтобы отвоевать таких товарищей, которых запутала оппозиция. Мы должны сделать все, чтобы к XV съезду партии они предстали голенькими, во всей своей меньшевистко-троцкистской сущности. Тогда партия выйдет более безболезненно из того кризиса, который она сейчас переживает.

(Из речи С.М. Кирова на IX партконференции Володарского района 30 октября 1927 года)

Товарищи! Я, признаться, не имел намерения взять сейчас слово, но раз уж так вышло… Мне пришлось наблюдать работу почти всех конференций, и надо засвидетельствовать, что работа наших конференций во всех районах протекает неплохо, примерно так, как и у вас здесь. Я думаю, что это является лучшим показателем того, что у нас вообще происходит за последнее время, в нашем городе Ленина.

Чем больше, товарищи, думаешь над главным препятствием, которое сейчас стоит перед нами в нашей партийной работе, т. е. над деятельностью нашей оппозиции, тем все больше и больше удивляешься, на что, в сущности говоря, люди рассчитывают. Если вы вспомните историю наших разногласий, то вы увидите, что на всех более или менее тяжелых переломах из определенного крыла нашей партии мы слышали пророчества о том, что вот наша страна если не идет к гибели, то во всяком случае мы, дескать, не сегодня-завтра попадем в полосу невероятных затруднений. Такие пророчества за время революции со стороны определенного крыла нашей партии мы слышали несколько раз. И тем не менее, невзирая на все эти предсказания, невзирая на то, что нам пророчили в те или иные моменты, на тех или иных рубежах нашей работы, что мы-де там непременно споткнемся, – наша партия выходила в общем и целом победительницей из всех затруднений.