– Даже я ещё бы десять раз подумал, лезть ли ночью в пруд, где лежит жмурик, а ты так запросто взяла и окунулась. Если труп там, то он никуда не денется. Я не вижу необходимости нырять в пруд ночью. Завтра утром всё проверим.

– А что проверять, я же говорю, там никого нет. Видишь, верёвка и камень на берегу лежат... Ни трупа, ни пистолета...

– Скорее всего, это другие верёвка и камень. Пойми, утро вечера мудренее. Завтра, прямо с рассветом, сразу весь пруд и проверим. Если жмурик там, – найдём.

– Нет там никакого жмурика.

– Ну что, он ожил и сам камень с верёвкой снял?

– Других версий не нахожу. Послушай, Богдан, а как ты своему напарнику скажешь о том, что произошло? Если он услышит правду, то сам в меня пулю выпустит.

– Ты права. Ему не стоит ничего рассказывать. Пусть думает, что Андрей с баксами смылся. Утром я сам пруд прочешу. А теперь пошли спать.

– Пошли. Только я очень боюсь. Умоляю, не оставляй меня одну.

– Дурочка, ты реально веришь, что мертвецы оживают?!

– Когда утром поймёшь, что в пруду никого нет, ты тоже в это поверишь.

Богдан отвёл меня в спальню, раздел. Я легла на кровать, посмотрела на разбитое окно и поёжилась.

– Богдан, а прикрой окно шторкой.

Богдан прикрыл окно и ухмыльнулся:

– Чудная ты.

Он так и не поверил, что труп Андрея исчез. Он обнял меня за талию и захрапел, а я лежала, не шевелясь, и прислушивалась к каждому звуку. Мне казалось, сейчас откроется дверь и на пороге появится мокрый окровавленный Андрей...

Утром Богдан послал напарника в город, чтобы тот распечатал фотографии с мобильного телефона и послал их в офис Жоры, а сам стал нырять в пруд за трупом Андрея. Я ждала на берегу и размышляла, до какой страшной жизни я докатилась. Сижу в ужасном деревенском сарафане вместе с зеками, прячу трупы, помогаю выманивать деньги у любовника, фотографируя свои раны на мобильный, и схожу с ума от прикосновений уголовника, позволяю ему в постели всё, что он хочет.

– Я весь пруд обшарил. Там никого нет, – сообщил Богдан после очередного заплыва.

– Я же тебе сразу сказала, не стоит тратить силы.

Богдан посмотрел на меня подозрительно:

– Дина, а ты уверена, что у тебя с головой порядок?

– Если честно, уже нет.

– Мне вот тоже так показалось. Может, на почве стресса у тебя помутнение рассудка?

– Может быть. Но всё, что я тебе рассказала, – правда.

Следующие три дня не отличались от тех, что я уже провела в этом доме. Я готовила еду, кормила мужчин, мыла посуду и ложилась в постель с Богданом. Секс – это единственное, что меня радовало и доставляло удовольствие... В сексе Богдану не было равных. Он использовал всю свою силу и мощь, постоянно доказывая мне своё превосходство. Впервые я столкнулась с мужчиной, который решал в постели всё за меня. В его напоре было что-то животное и страстное. Я представляла его зверем, который валил меня на кровать, чтобы почувствовать свою власть. Он был постоянным инициатором экспериментов. Странно, но его грубость и агрессия возбуждали меня, и всё же я приучала его к ласкам и хоть какой-то нежности. И у меня получалось! Он не был безразличен к моим чувствам и ощущениям. Знал, как доставить мне удовольствие, а в ответ я позволяла ему делать со мной всё, что захочет. Мне, как женщине, нравилось осознавать свою слабость перед мужчиной.

Мне уже не верилось, что когда-то у меня была другая жизнь. Охранники, дорогой автомобиль, роскошная квартира, элитный фитнесклуб, уикенды в Европе. Мои мужчины всегда тратили на меня бешеные деньги, и я не обижалась, что они считали меня имиджевым предметом, вроде дорогих часов, яхты и шале в Швейцарии. Они любили меня за то, что я красивая женщина, умеющая правильно держать себя в обществе, в дорогой одежде, с дорогими повадками. Я тешила их самолюбие и поддерживала их чувство собственного достоинства. Я всегда выбирала тех, кто мог позволить себе эту маленькую слабость. Господи, в кого я превратилась...

Мне казалось, Богдан так до конца и не поверил в то, что произошло между мной и Андреем. Версия, что наркоман сбежал, прихватив деньги, оказалась для него более правдоподобной. А настоящую правду он списал на помутнение моего рассудка и воспалённую фантазию.

Однажды Михаил, его второй подельник, поехал в город узнать, как обстоят дела с Жорой. Богдан остался со мной – боялся бросить меня одну. Ему постоянно казалось, что я не в себе, могу натворить глупости или просто сбежать.

– Спасибо, что не оставляешь меня в доме одну. А то мне страшно, – призналась я, пробуя, сварился ли суп.

– Мертвецов боишься?

– Боюсь.

– Бояться нужно живых.

– Знаю. Я раньше тоже так думала, пока однажды сама не убедилась, что мервецы воскресают. Ты можешь, конечно, не верить, твоё право, но я знаю, что говорю.

Богдан в который раз посмотрел на меня как на умалишённую, но я уже привыкла к подобным взглядам и не обращала на них внимания.

– Видишь, сколько пользы я всё-таки внёс в твою жизнь.

– Пользы??? – Я уронила ложку в кастрюлю с супом и с трудом сдержалась, чтобы не высказать всё, что думаю по этому поводу.