Аплодисменты вспыхнули раньше, чем кончилась песня. Она кланялась снова и снова, получала букеты, целовала кончики пальцев, посылая поцелуи публике. После нескольких минут аплодисментов конферансье вышел и объявил, что сеньорита будет снова петь во второй части программы, а сейчас перерыв и все могут посмотреть фейерверк.

Большинство людей стали расходиться. У Равеллы появилась возможность спросить, где находится уборная сеньориты Делиты. Ей указали на дверь, за которой служащий в зеленой ливрее провел ее темным коридором к двери с надписью «Сеньорита Делита». Он постучал, но не получил ответа. Он снова постучал, но Равелла увидела, что кто-то приближается. Это была сеньорита. Она смеялась и жестикулировала, разговаривая с кем-то, идущим за ней, через плечо отвечая на шутку, пока не спустилась с лестницы.

Она прошла по коридору, двигаясь с грацией гибкого зверя, характерной для каждого ее движения. Дюжина браслетов на руках звенела при ее движениях, серьги качались в такт с ее бедрами. Она посмотрела на Равеллу, стоящую у двери. В ее быстром, любопытном взгляде было что-то, заставившее Равеллу вспыхнуть.

— Вы хотели видеть меня? — спросила сеньорита. Ее английский был на удивление правильным, легкий акцент только придавал ей очарования.

— Если вы позволите, мадам, я бы хотела зайти к вам, — ответила Равелла.

— Входите.

Сеньорита открыла дверь, и Равелла почувствовала тяжелый, удушающий и не очень приятный запах. Сеньорита вошла, и Равелла последовала за ней, закрыв дверь.

— Моя камеристка ушла, чтобы принести мне вина, — сказала сеньорита. — Меня всегда мучает жажда после того, как я пою. Вы слушали меня? Да?

— Я слушала вас, — ответила Равелла. — Вам долго аплодировали.

— Да, я пользуюсь большим успехом, — мимоходом отметила сеньорита. — Но вы не сказали, как вас зовут.

— Я Равелла Шейн. Я подопечная герцога Мелкомба, и я хотела видеть вас.

Губы сеньориты перестали улыбаться, глаза сузились, лицо стало жестким.

— Я слышала о вас, мисс Шейн. Почему вы пришли ко мне?

— Это трудно объяснить, — заикаясь, пробормотала Равелла. — Я хотела вас видеть.

— Почему?

— Я слышала, что люди говорят о вас. Мой опекун восхищается вами.

— И даже очень, — самодовольно сказала сеньорита и повернулась к большому зеркалу перед туалетным столом. Она посмотрела на себя и пригладила гладкие черные волосы. — Знает ли сеньор герцог, что вы пришли ко мне? — спросила она.

— Я не говорила ему, — с чувством неловкости ответила Равелла, — потому что до этого дня не знала, что пойду.

— И теперь, когда вы пришли, что вы думаете?

— Я думаю, что вы очень красивы, — ответила Равелла.

Сеньорита внезапно повернулась и посмотрела ей в лицо. Ее глаза казались темными щелями на лице, а рот был жестоким.

— Я знаю, зачем вы пришли, — сказала она. — Вы пришли узнать, почему герцог любит меня. Правда? Да, да, я вижу это по вашему лицу. Я слышала о вас. Я знаю, как вы бегаете за вашим опекуном, как вы приехали в Лондон и явились на его вечер, где никто не ждал вас. О да, я много слышала о вас, маленькая богатая мисс Шейн. Но позвольте мне сказать вам: ваша глупенькая бело-розовая привлекательность не пугает меня. Когда я хочу мужчину, он остается со мной, пока я хочу. Герцог мой, мой душой и телом. Вас это устраивает? Это то, за чем вы пришли?

Сеньорита говорила так настойчиво, что Равелла почти инстинктивно отшатнулась, взмахнув руками, как бы защищаясь от физического нападения. Теперь она поняла, что с ней говорит не прекрасный соловей, но дикая, жестокая женщина с необузданной страстью.

— Извините, — пролепетала Равелла, едва понимая, что говорит.

— Извинить, что вы пришли сюда, маленькая дурочка? — презрительно спросила сеньорита. — Думаю, это к лучшему. Уходите в ваш уютный избалованный мир и не осмеливайтесь вмешиваться в мои дела. Герцог мой, да, и я не терплю соперниц.

Равелла отступила к двери. Никогда, даже в самых страшных снах, не могла она представить, что может существовать подобная женщина, что кто-то будет говорить с ней в таком тоне с таким ядом. Когда она подошла к двери, сеньорита бросила на нее последний взгляд.

— Убегай, бледнолицая бесстрастная крошка, — сказала она. — Я не боюсь тебя.

Почти инстинктивно Равелла нашла дорогу и снова попала в толпу. Она была потрясена и в то же время чувствовала себя запачканной, будто кто-то вылил на нее грязную воду, как будто ее коснулись нечистые руки. Она хотела найти дорогу к выходу, но, попав в толпу, снова оказалась перед ротондой.

Она старалась преодолеть панику, охватившую ее. Когда же повернулась, ненавистный голос произнес:

— Это, конечно, не может быть моя хорошенькая кузина?

Она повернулась и увидела лорда Роксхэма.

— Я ухожу, — бессвязно сказала она.

Он загородил ей дорогу.

— Так рано? — спросил. — И вы без сопровождения?

— Я хочу уехать, сэр, — произнесла она более твердо.

— Но где же ваши сопровождающие? Вы поссорились с ними? Черт возьми, вы не можете уехать одна.