Шрифт:
В такой обстановке командующий войсками Юго-Западного фронта генерал-полковник Н.Ф. Ватутин стремился в короткие сроки осуществить разгром донбасской группировки немецких войск. Как писал генерал С.М. Штеменко, в то время начальник оперативного управления Генерального штаба: «… Личное мнение Н.Ф. Ватутина высоко котировалось в Генштабе и, конечно, оказало большое влияние на формирование здесь замысла операции советских войск в Донбассе… Ватутин был захвачен идеей… бросить сильную подвижную группу в направлении Мариуполя, отсекая врагу все пути отхода из Донбасса» [216] . Свои соображения он доложил в Ставку, которая поддержала его замысел и 20 января утвердила план наступательной операции по разгрому противника в Донбассе под названием «Скачок». В директиве Ставки указывалось: «Армии Юго-Западного фронта, нанося главный удар своим правым крылом с фронта Покровское, Старобельск в направлении Сталино, Мариуполь и левым крылом из района западнее Каменска в направлении Ровеньки, Сталино, а частью сил на Таганрог, отрезают всю группировку противника, находящуюся на территории Донбасса и в районе Ростова, окружают ее и уничтожают, не допуская отхода ее на запад и вывоза имущества». Выход подвижных войск фронта к Мариуполю предусматривался на седьмой день наступления. К этому же сроку подвижные соединения, выдвинутые из резерва фронта, должны были захватить переправы через Днепр в районах Запорожья и Днепропетровска. Южному фронту предстояло разгромить ростовскую группировку врага, освободить Ростов и Новочеркасск, а затем, развивая наступление на запад вдоль побережья Азовского моря, во взаимодействии с соединениями Юго-Западного фронта освободить юго-восточные районы Донбасса.
Успешная реализация этого плана позволяла бы окружить крупную группировку противника. По этому поводу генерал вермахта Ф. Меллентин, бывший начальник штаба танкового корпуса, действовавшего в Донбассе, писал в своей книге: «Несмотря на успешный отход немецких армий с Кавказа, над Манштейном нависла угроза нового Сталинграда. Стрелы русских ударов зловеще тянулись к переправе через Днепр под Запорожьем – городом, служившим основной базой снабжения группы армий «Дон» [217] .
Вместе с тем необходимо признать, что при разработке столь масштабного плана советское командование допустило ошибку в оценке сложившейся обстановки. «Этот замысел, – признался впоследствии генерал С.М. Штеменко, – возник на основе неправильной оценки действий противника, имел только видимость соответствия реальной обстановке. Однако в то время и фронт, и Генеральный штаб, и Ставка были убеждены в истинности своих оценок и расчетов. Конечно, это непростительно, но это факт. Победные реляции с фронтов усыпили бдительность и Ставки, и Генштаба, хотя истины ради следует сказать, что у нас сомнения были, и мы делились ими с Ватутиным, а потом доложили их и Верховному Главнокомандующему в присутствии маршала Г.К. Жукова» [218] . Но никаких изменений и уточнений в план операции внесено не было.
Бои за Донбасс начались 29 января действиями 6-й армии генерал-лейтенанта Ф.М. Харитонова. Главный удар армия наносила на своем правом фланге, на участке шириной 20 км, в общем направлении на Балаклею. Перед ней оборонялись 320-я и 298-я пехотные, 27-я танковая дивизии, 193-й и 393-й штурмовые батальоны. После неудачных попыток остановить соединения армии противник, ведя сдерживающие арьергардные бои, начал отходить на запад. В боевом донесении Верховному Главнокомандующему командующий войсками Юго-Западного фронта докладывал: «Преодолевая упорное сопротивление противника на всем фронте, имеющего узлы сопротивления на путях движения войск и в населенных пунктах, войска фронта нанесли большие потери противнику, потеснили его на всех участках и прорвали фронт в направлении главного удара, продвинувшись на главном направлении на 15 км» [219] .
Действуя во взаимодействии с частями 3-й танковой армии Воронежского фронта, 350-я стрелковая дивизия 3 февраля освободила Купянск. Наступавшая в центре оперативного построения 172-я стрелковая дивизия захватила Балаклею. На левом фланге части 267-й стрелковой дивизии и 106-й стрелковой бригады 5 февраля полностью очистили от противника Изюм. Выйдя на рубеж Балаклея, Петровское, армия выполнила поставленную перед ней задачу.
Командующий войсками фронта, учитывая тот факт, что правый сосед – 3-я танковая армия Воронежского фронта – вышел в район юго-восточнее Харькова, приказал 6-й армии ускорить темп своего продвижения и обеспечить с юга наступление 3-й танковой армии на Харьков. Генерал Ф.М. Харитонов поставил своим соединениям новую задачу – перехватить железную дорогу Харьков – Лозовая и тем самым не допустить подхода резервов противника к Харькову с юга [220] . В связи с этим основные усилия армии переносились с правого фланга в центр ее оперативного построения.
Тяжелые бои развернулись в полосе наступления 1-й гвардейской армии, которой командовал генерал-лейтенант В.И. Кузнецов. Она действовала левее 6-й армии в полосе шириной 130 км. Наступление началось утром 30 января. Противник, действовавший перед армией, в течение почти всего января отступал, а с 25–26 января приостановил отход. Подтянув резервы, он усилил свое сопротивление и одновременно спешно готовил оборонительный рубеж по правому берегу Северского Донца. Здесь строились дзоты, устанавливались проволочные заграждения, минные поля. Перед правофланговым 4-м гвардейским стрелковым корпусом было сосредоточено до 100 танков. Вражеская авиация непрерывно бомбила боевые порядки наших войск и их коммуникации.
Сопротивление врага было сломлено только после ввода в сражение соединений подвижной группы фронта. Взаимодействуя с ними, 4-й гвардейский стрелковый корпус освободил железнодорожную станцию Кременная (10 км северо-западнее Рубежное). Части 19-й немецкой танковой дивизии дважды проводили контратаки, которые были отражены 195-й стрелковой дивизией вместе с частями 10-го танкового корпуса. После этого 35-я гвардейская стрелковая дивизия, взаимодействуя с левофланговыми соединениями 6-й армии, обошла сильно укрепленный район Славянска с севера и перерезала шоссейную дорогу, идущую от Изюма на Славянск. Развивая успех, части дивизии в 22 часа 5 февраля завязали уличные бои в Барвенково, а утром 6 февраля освободили город.
Действуя в центре оперативного построения 1-й гвардейской армии, 41-я гвардейская стрелковая дивизия во взаимодействии с частями 18-го танкового корпуса подвижной группы вышла к Северскому Донцу. Вскоре она завязала бои на северной окраине Лисичанска и 6 февраля завершила его освобождение. На левом фланге армии 6-й гвардейский стрелковый корпус захватил переправы через Северский Донец и создал плацдарм на его правом берегу.
Тяжелая обстановка сложилась в районе Славянска. 2 февраля 195-я стрелковая дивизия ворвалась на северо-восточную окраину города. Вскоре сюда подошла 57-я гвардейская стрелковая дивизия. Противник придавал исключительно большое значение удержанию Славянска – важного узла железных и шоссейных дорог в Донбассе. В период с 4 по 6 февраля немецкое командование перебросило сюда несколько полицейских батальонов, части 7-й танковой дивизии, а с 6 февраля стало подтягивать в районы Артемовска и Константиновки части 11-й танковой дивизии с нижнего течения Северского Донца и 3-й танковой дивизии из-под Ростова. Сосредоточив в этих важных районах Донбасса крупные силы, оно приостановило дальнейшее наступление советских войск на рубеже Лисичанск, Дружковка (10 км южнее Краматорска), Красноармейское. Реакция, как обычно в таких случаях, у командования была однозначной. Вместо объективного анализа причин неудачи и возможностей войск подчиненным рассылались «руководящие» указания. Так, 7 февраля командующий подвижной группой генерал М.М. Попов направил приказ командиру 57-й гвардейской стрелковой дивизии, в котором констатировал: «Имею данные о невыполнении вами боевого приказа по овладению г. Славянск во взаимодействии с 195-й стрелковой дивизией. Это, прежде всего, объясняется безобразно-преступной бездеятельностью вашей и вашего штаба в вопросах организации боя. Вы, ваш штаб и штабы полков отсиживаетесь в хатах, боя непосредственно не организуете и им не руководите, верите на слово своим подчиненным» [221] .
В тот же день командующий войсками Юго-Западного фронта приказал 1-й гвардейской армии решительными действиями сломить сопротивление противника и во взаимодействии с подвижной группой занять Славянск, Константиновку, Артемовск. В дальнейшем выйти на рубеж р. Орелька (25 км северо-западнее Лозовой), Славянка, Ново-Троицкое (15 км юго-западнее Красноармейского). Частью сил армия должна была содействовать 3-й гвардейской армии в освобождении Ворошиловграда [222] .
Выполняя эту задачу, соединения 1-й гвардейской армии в течение двух дней (8 и 9 февраля) имели незначительное продвижение. Противник, усиленный вновь подошедшими частями, оказывал упорное сопротивление. На славянском и артемовском направлениях он неоднократно переходил в контратаки иногда силой до двух полков пехоты при поддержке танков, артиллерии и авиации. В районе Славянска немецкие подразделения непрерывно атаковали части 195-й стрелковой дивизии на северо-восточной окраине города. Одновременно из Горловки в Артемовск и Константиновку враг перебрасывал большое количество танков. Сюда же подтягивались и пехотные части. Шла разгрузка прибывших воинских эшелонов в районах между Барвенково и Лозовой, а также в Красноармейском.
Наступавшая на правом фланге армии 35-я гвардейская стрелковая дивизия, взаимодействуя с соединениями 6-й армии, успешно продвигалась вперед и приближалась к городу и крупному железнодорожному узлу Лозовая. Ее передовой отряд под командованием капитана В. Евлашева взорвал железнодорожные линии, идущие из Лозовой на Славянск, Павлоград, Красноград и Харьков. В результате этого были отрезаны все пути отхода противнику по железной дороге. 10 февраля части дивизии ворвались на северную окраину города, а на другой день после упорных уличных боев очистили его от немецких войск.
Одновременно с 1-й гвардейской армией 30 января начала боевые действия подвижная группа фронта под командованием заместителя командующего войсками фронта генерал-лейтенанта М.М. Попова. В нее входили 4-й гвардейский, 3, 10 и 18-й танковые корпуса (всего – 180 танков), а также 57-я, 38-я гвардейские и 52-я стрелковые дивизии. Группе была поставлена задача нанести удар из района Старобельска в общем направлении на Красноармейское, Волноваха, Мариуполь и перерезать пути отхода противника из Донбасса. При этом следовало разгромить его группировки в крупных узлах сопротивления – Краматорск, Красноармейское, Константиновка и тем самым способствовать быстрейшему продвижению войск Юго-Западного фронта [223] . Глубина задачи составляла до 300 км. Выполнить ее планировалось, несмотря на зимние условия и бездорожье, за 7–8 суток.
Между тем состояние спешно созданной группы оставляло желать лучшего. До этого танковые корпуса длительное время вели наступательные бои, в ходе которых понесли большие потери. Они прошли сотни километров. Многие механизмы боевых машин требовали ремонта или замены, но ремонтных летучек не хватало. Базы снабжения остались далеко позади, и поэтому горючего и боеприпасов было мало – в среднем танки имели одну заправку горючего и до двух комплектов боеприпасов. Все это крайне усложняло условия действий танковых соединений.
Подвижная группа фронта вводилась в сражение на смежных флангах 6-й и 1-й гвардейской армий. На ее правом фланге действовал 3-й танковый корпус генерал-майора М.Д. Синенко. Он получил задачу войти в прорыв в полосе наступления 6-й армии и к исходу 4 февраля частью сил во взаимодействии с 57-й гвардейской стрелковой дивизией овладеть Славянском, а затем совместно с 4-м гвардейским танковым корпусом генерала П.П. Полубоярова захватить Краматорск. Однако с первого же дня наступления корпусу не удалось выдержать установленные темпы наступления. Это вызвало резкую реакцию со стороны генерала Ватутина. «Вы являетесь виновником срыва плана на первом этапе операции. Оставляю Вас в должности командира корпуса лишь в надежде, что в дальнейшем своим честным и полным выполнением поставленных Вам задач Вы искупите свою вину. Последний раз Вас предупреждаю и приказываю перестать преступно топтаться позади пехоты, наступать смело и решительно, окружить и уничтожить противника. Не позже исхода 4 февраля 1943 г. овладеть районом Славянск, Краматорская, Дружковка», – указывал он 3 февраля командиру корпуса [224] .
Выполняя поставленную задачу, корпус, усиленный артиллерийским и истребительно-противотанковым полками, отдельным гвардейским минометным дивизионом, с боями продвигался вперед. Утром 4 февраля одной своей бригадой вместе с 57-й гвардейской стрелковой дивизией он завязал бои за северную окраину Славянска, а основными силами, развивая успех наступления на юг, подходил с севера к Краматорску.
В это же время 4-й гвардейский танковый корпус своей 14-й гвардейской танковой бригадой (остальные бригады, понесшие в предыдущих боях серьезные потери, еще не получили новых танков) наступал из района Ямполь (20 км северо-восточнее Славянска) на Краматорск с востока. При этом бригада отразила несколько сильных контратак противника, в ходе которых уничтожила семь его танков. Утром 4 февраля она ворвалась на восточную окраину Краматорска. Немецкие войска, не выдержав одновременного удара 4-го гвардейского и 3-го танковых корпусов, 5 февраля оставили город.
10-й танковый корпус генерала В.Г. Буркова, усиленный истребительно-противотанковым и гаубичным артиллерийскими полками, отдельным гвардейским минометным дивизионом, получил задачу: войти в прорыв в полосе 1-й гвардейской армии и, развивая успех стрелковых соединений, в первый день наступления занять переправы через Северский Донец, во второй день – овладеть Артемовском, затем занять Макеевку и подойти с севера к Сталино. На пятый день наступления корпус должен был выйти в район Волновахи. Следовательно, средний темп его продвижения должен был составить 45 км в сутки.
С учетом того, что на подступах к Северскому Донцу (около 70 км) дороги, по сути, отсутствовали, выдержать установленные темпы наступления корпус не смог. На ряде участков движение совершалось по целине за танками, расчищавшими путь специальными «угольниками». К исходу 1 февраля танковые бригады вместе с 52-й стрелковой дивизией форсировали Северский Донец, отразили многочисленные контратаки противника и вели наступление на юг в общем направлении на Артемовск.
18-й танковый корпус генерала Б.С. Бахарова имел задачу форсировать Северский Донец в полосе наступления 1-й гвардейской армии и овладеть городом и станцией Лисичанск. В дальнейшем ему предстояло продвигаться на юго-запад. Преодолевая сопротивление противника, танкисты в тесном взаимодействии с частями 41-й гвардейской стрелковой дивизии освободили Лисичанск, но дальше в направлении Артемовска продвинуться не смогли. На рубеже 10 км южнее Лисичанска, Дружковка, Красноармейское немецкие войска сумели подготовить сильный оборонительный рубеж. Обороняясь на нем, части 27, 3 и 7-й танковых дивизий оказывали советским войскам сильное сопротивление. Враг, применяя в ходе контратак до 50–60 танков, поддержанных ударами бомбардировочной авиации, стремился во что бы то ни стало задержать дальнейшее продвижение на юг соединений 1-й гвардейской армии и танков подвижной группы фронта.
7 февраля генерал М.М. Попов доложил командующему войсками фронта, что перед группой действует 160–180 вражеских танков, мотополки четырех танковых дивизий, тогда как в группе оставалось 140 танков, наступавших в полосе шириной 70 км. Командующий группой просил дать ему время, чтобы произвести необходимую перегруппировку сил и возобновить операцию 10 февраля.
Однако генерал-полковник Ватутин потребовал от М.М. Попова ускорить продвижение группы. Он приказал силами 3-го и 4-го гвардейского танковых корпусов к утру 8 февраля разгромить противника в районах Славянска и Константиновки и вместе с частями 1-й гвардейской армии овладеть этими пунктами. К исходу 8 февраля требовалось освободить Красноармейское и в дальнейшем наступать на юг, обходя Сталино с запада. Командующий предупредил, что с занятием Красноармейского и Сталино перехватываются все железнодорожные коммуникации немецких войск и достигается их оперативное окружение [225] . Части 18-го и 10-го танковых корпусов должны были, наступая на юг, к утру 9 февраля сломить сопротивление врага и занять г. Артемовск.
Противник, несмотря на понесенные потери, не прекращал попытки снова захватить Краматорск. 8 февраля до двух его пехотных полков, поддержанных танками и бомбардировочной авиацией, контратаковали наши части в Краматорске с юга. Артиллерия 4-го гвардейского танкового корпуса своим огнем отразила атаку. Но вскоре удар был нанесен одновременно с двух сторон – с севера и востока. Подразделения корпуса вынуждены были отойти в южную часть города. Но в это время к Краматорску подошла еще одна танковая бригада 4-го гвардейского танкового корпуса, получившая новые танки. Попытка врага окружить и уничтожить советские части в Краматорске была сорвана.
10 февраля 4-й гвардейский танковый корпус получил приказ передать оборону Краматорска 3-му танковому корпусу, а самому к утру 11 февраля занять Красноармейское – крупный узел железных и шоссейных дорог в Донбассе. В ночь на 11 февраля корпус вместе с 9-й отдельной гвардейской танковой бригадой, прибывшей на усиление подвижной группы фронта, и 7-й лыжно-стрелковой бригадой выступил по маршруту Краматорск, Красноармейский Рудник, Красноармейское. В качестве передового отряда двигалась 14-я гвардейская танковая бригада. Уничтожая мелкие группы противника, она в 4.00 11 февраля подошла к Гришино (5 км северо-западнее Красноармейского) и овладела им. Развивая достигнутый успех, основные силы корпуса в 9 часов утра ворвались в Красноармейское и после короткого боя освободили город.
12 февраля командующий войсками Юго-Западного фронта, оценивая данные о передвижении немецких войск из района Ростова и нижнего течения Северского Донца на запад как намерение германского командования вывести свои войска из Донбасса за Днепр, решил форсировать наступление. Этого, по существу, требовала от него и Ставка Верховного Главнокомандования. В ее директиве от 11 февраля 1943 г. было сказано, что общая задача фронта на ближайшее время – «не допускать отхода противника в сторону Днепропетровска и Запорожья и принять все меры к тому, чтобы зажать его донецкую группировку в Крыму, закупорить проходы через Перекоп и Сиваш и изолировать таким образом ее от остальных войск противника на Украине» [226] .
Исходя из этого, Ватутин приказал 6-й армии продолжать наступление в общем направлении на Красноград и Перещепино и к исходу 17 февраля выйти на рубеж Карловка (20 км северо-западнее Краснограда), Ново-Московск. Задача 1-й гвардейской армии заключалась в наступлении главными силами в общем направлении на Синельниково и в выходе к 18 февраля на рубеж Ново-Московск, Павлоград в готовности развивать удар на Запорожье. Одновременно с этим армии приказывалось частью сил овладеть Славянском и далее наступать на Артемовск. Подвижной группе фронта предстояло действовать в двух направлениях – на Сталино и на станцию Волноваха, а в последующем на Мариуполь.
По решению командующего 6-й армией главный удар наносился на правом фланге силами 15-го стрелкового корпуса (350, 172, 6-я стрелковые дивизии), поддержанного 115-й танковой бригадой, 212-м танковым полком, двумя полками противотанковой артиллерии. Части корпуса получили приказ наступать в направлении Краснограда и к исходу 18 февраля выйти на рубеж р. Орчик (20 км западнее Краснограда). Левее наступала 106-я стрелковая бригада с задачей к тому же времени выйти на рубеж 40 км юго-западнее Краснограда. 267-я стрелковая дивизия обеспечивала левый фланг армии и наступала в направлении Перещепино.
Утром 14 февраля 350-я стрелковая дивизия отразила контратаки врага и выбила его из нескольких крупных населенных пунктов. Развивая успех, она 16 февраля ворвалась в Змиев и освободила его. Успешно наступали 172-я и 6-я стрелковые дивизии. К исходу 19 февраля части корпуса находились в 10–15 км восточнее и юго-восточнее Краснограда. На левом фланге армии 267-я стрелковая дивизия овладела крупным районным центром и железнодорожной станцией Перещепино. Развивая свой успех, она к утру 20 февраля вышла в район северо-западнее Ново-Московска. Сюда же с боями приближались части 4-го гвардейского стрелкового корпуса, переданного к этому времени в состав 6-й армии из соседней, 1-й гвардейской армии. Одновременно 25-й танковый корпус, также вошедший из резерва фронта в подчинение командующего 6-й армией, вместе с 41-й гвардейской стрелковой дивизией завязали бои за Синельниково. В это время части 35-й гвардейской стрелковой дивизии ворвались в Павлоград. С помощью боевых групп местных подпольщиков они 17 февраля очистили город от противника.
Павлоградское подполье занимает достойное место в истории Великой Отечественной войны. С момента оккупации города в нем находился подпольный обком, под руководством которого действовали подпольные группы. В первых числах февраля 1943 г. было принято решение об объединении всех 19 групп, насчитывавших свыше 500 человек, в единый отряд. Командиром отряда стал Петр Кравченко – майор Красной Армии, освобожденный патриотами из лагеря военнопленных и направленный на работу в дорожную жандармерию. Комиссаром отряда назначался Степан Прибер, для конспирации носивший немецкую фамилию Приберг. Пан Приберг работал контролером городской электросети и по делам службы посещал все предприятия города, в том числе и особо охраняемые объекты: гестапо, жандармерию, ортскомендатуру, гебитскомиссариат, тюрьму, лагеря военнопленных. Начальником штаба был утвержден старший лейтенант Константин Рябой, в декабре 1941 г. специально заброшенный на оккупированную территорию для организации партизанского движения.Восстание намечалось начать в ночь на 14 февраля 1943 г. Штаб отряда тщательно разработал план действий всех боевых групп и отряда в целом. Этот план решили согласовать с командованием советских войск, только что освободивших станцию Лозовую и наступавших к Павлограду. Через связную подпольщики просили командование 4-го гвардейского стрелкового корпуса, входившего в состав 6-й армии, ускорить наступление, чтобы предотвратить сосредоточение в районе Павлограда крупных резервов врага.
В ночь на 12 февраля в типографии городской газеты подпольщики отпечатали воззвание к населению Павлограда: «К оружию! Пусть каждый дом даст бойца! Пусть села превратятся в батальоны, а города – в полки! В бой! Сражайтесь всем, что вам попадется под руку. Поднимайся, украинский люд!» На следующий день воззвание читали не только в городе, но и в окрестностях Павлограда. Среди оккупантов началась паника. Воспользовавшись суматохой, подпольщики похитили из комендатуры портфель с документами, среди которых оказалась карта дислокации немецких войск. Ее незамедлительно передали командованию 4-го гвардейского стрелкового корпуса.
13 февраля примерно в середине дня на кожевенном заводе собрались три боевые группы. О подпольщиках кто-то предупредил гестаповцев. Завод окружили немецкие и итальянские солдаты. Завязался бой. Каратели, подтянув артиллерию, стали методично расстреливать корпуса завода. То в одном, то в другом месте вспыхнули пожары. Яростно сопротивляясь, осажденные вели прицельный огонь. По свидетельствам очевидцев, им удалось уничтожить более сотни солдат, но силы были слишком неравны. Погибли бойцы всех трех групп, всего 21 человек.
В тот же день в Павлоград прибыл начальник областного гестапо оберст Мульде с отрядом 14-й карательной бригады. Начались облавы – тюрьма оказалась переполненной. Но ни один из патриотов не выдал подпольный склад оружия и боеприпасов. Штаб объединенного отряда сменил место дислокации: теперь он разместился в доме рядом с гестапо. Здесь каратели меньше всего ожидали подпольщиков. 15 февраля связная Ольга Куликова доставила в город согласованный с командованием 4-го стрелкового корпуса план совместного удара по оккупантам.
В ночь на 16 февраля все группы подпольщиков начали боевые действия. В южной части города удалось захватить мост через р. Волчью. Почти одновременно вспыхнул бой в противоположном, северном районе города. Овладев железнодорожной станцией, подпольщики захватили в плен 46 итальянских солдат со штабными документами. Захватив вокзал, боевые группы овладели затем почтой и телеграфом, прервав связь находившегося в Днепропетровске штаба тыла 6-й немецкой армии с частями, сдерживавшими наступление советских войск.
Подпольщики, внедренные в дорожную жандармерию, взяли под полный контроль дороги из Днепропетровска и Запорожья. В селах Вербки и Вязовок удалось захватить важные объекты – железнодорожные мосты через р. Самару. Тем самым была решена важная задача: гарнизон оккупантов не смог получить подкрепление.
Освободив военнопленных из лагеря, находящегося на территории механического завода и Богуславского лагеря, восставшие получили значительное подкрепление. Ожесточенные бои развернулись за центр города, где были сосредоточены административные и карательные органы немцев. В их разгроме участвовали большие силы восставших, им удалось окружить штаб 104-го итальянского полка и взять в плен две роты солдат.
Более суток длился бой на улицах города. На рассвете 17 февраля в него ворвались части 35-й гвардейской стрелковой дивизии 4-го гвардейского стрелкового корпуса. Павлоград был полностью очищен от оккупантов. Командир корпуса генерал-майор Н.А. Гаген телеграфировал в Москву об освобождении Павлограда, исключительно большом значении вооруженного восстания и лично представил к наградам 14 командиров и бойцов павлоградского подполья [227] .
В полосе наступления 1-й гвардейской армии бои принимали все более ожесточенный и затяжной характер. В район Славянска немецкое командование дополнительно перебросило из района Краматорска до полка пехоты с 30 танками, которые при поддержке авиации 13 февраля провели сильную контратаку. Они нанесли удар по частям подошедшей сюда 41-й гвардейской стрелковой дивизии. Наступление на левом фланге армии – в направлении Артемовска – развития не получило. Противник сильно укрепился на занимаемых им позициях, и части 6-го гвардейского стрелкового корпуса не смогли сломить его сопротивления.