– Мы превосходим его числом втрое, если не больше, – прогнусавил Виктус.

Коска согласно закивал.

– Стены полезны, только если человек ждет помощи. А ее от Лиги Восьми уже не будет. Он должен сразиться и сделает это. Положение его безнадежно. – Кто-кто, а Коска понимал, что такое безнадежность.

– Вынужден признаться, меня… кое-что беспокоит. – Фоскар нервно откашлялся. – Я узнал, что вы страстно ненавидите моего отца.

– Страстно?.. Ха! – небрежно отмахнулся Коска. – Когда я был молод, страсти еще имели надо мной власть, но, пройдя с тех пор жестокую школу, я осознал преимущества расчета на холодную голову. Да, у нас с вашим отцом были кое-какие разногласия. Но я, помимо всего прочего, наемник. И считаю преступным непрофессионализмом позволять своим чувствам уменьшать вес кошелька.

– Точно-точно. – Лицо Виктуса приобрело гнусное плотоядное выражение. Еще гнусней, чем обычно.

– Кстати… вот мои ближайшие сподвижники, – Коска повел шляпою, указывая на троих капитанов, – которые предали меня в свое время и посадили в мое кресло Меркатто. Отымели по самые цыпочки, как говорят в Сипани. По самые цыпочки, ваше высочество. И будь я склонен к мести, эти три куска дерьма тут не стояли бы. – Он хохотнул следом, и они хохотнули. И возникшее, было, напряжение развеялось. – Но все мы можем быть полезны друг другу, поэтому я простил их, и вашего отца тоже. Месть не делает завтрашний день светлее. И на весах жизни не перевесит даже одного скела. Так что не стоит беспокоиться на сей счет, принц Фоскар, я – человек деловой, купленный, оплаченный. Весь ваш.

– Вы само великодушие, генерал Коска.

– Сама алчность, что не вполне одно и то же… Но могу быть и великодушен. На время ужина, к примеру. Не желает ли кто из вас, господа, выпить? Вчера мы раздобыли ящик чудесного вина, в усадьбе выше по течению, и…

– Может, стоит обсудить стратегию, а потом уж начинать веселиться? Пока все еще способны мыслить здраво?

От резкого голоса полковника Риграта у Коски заныли зубы. Под стать голосу были и черты лица, и весь нестерпимо самодовольный вид этого тридцатилетнего офицера в наглаженном мундире, прежде – заместителя генерала Ганмарка, ныне – принца Фоскара. Похоже, это был тот самый военный ум, что стоял за талинской операцией.

– Поверьте, молодой человек, – сказал Коска, хотя ни молодым, ни человеком тот, на его взгляд, не был, – меня с моим здравомыслием разлучить нелегко. У вас есть план?

– Да! – Риграт залихватски взмахнул жезлом.

Из-под оливкового дерева неподалеку выдвинулся Балагур, держась за рукояти ножей. Коска легкой улыбкой и кивком головы отослал его обратно. Никто и заметить не успел.

Коска был солдатом всю жизнь, но до сих пор, тем не менее, гадал, каково же истинное назначение жезлов. Человека с их помощью не убьешь, и даже вида, что такое возможно, не сделаешь. Колышка для палатки не заколотишь, куска мяса не отобьешь и вряд ли сумеешь хотя бы заложить за достойную упоминания сумму. Может, они были предназначены для почесывания спины в тех местах, куда не дотянуться рукой? Или попросту для придания человеку дурацкого вида?.. Последнее уж точно удавалось, подумал он, глядя, как Риграт важно указует жезлом в сторону реки.

– Через Сульву имеется два брода! Верхний и… нижний! Нижний гораздо шире и надежнее. – Полковник уставил конец жезла туда, где темная полоса имперской дороги упиралась в блещущую под закатным солнцем воду. – Но верхним, расположенным примерно на милю выше по течению, в это время года тоже можно пользоваться.

– Два брода, говорите? – Про чертовы броды знали все. Коска сам некогда торжественно вступил в Осприю через один, приветствуемый великой герцогиней Сефелиной и ее подданными, и бежал оттуда через другой после того, как эта сука попыталась его отравить.

Он вынул из кармана куртки потертую флягу. Ту самую, что бросил ему в Сипани Морвир. Открутил крышку.

Риграт бросил на него острый взгляд.

– Я думал, мы решили выпить потом, когда обсудим стратегию.

– Вы решили. Я молчал. – Коска закрыл глаза, глубоко вздохнул, поднес флягу к губам, сделал большой глоток. И еще один. Прохладная влага заструилась в рот, омыла пересохшее горло. Выпить, выпить, выпить… Он счастливо выдохнул. – Ничто не сравнится с первым вечерним глотком.

– Могу я продолжить? – раздраженно, резко сказал Риграт.

– Конечно, мой мальчик, пожалуйста.

– Через день, послезавтра, вы поведете Тысячу Мечей через нижний брод…

– Поведу? Вы хотите сказать, поеду во главе?

– Где ж еще должен находиться командир?

Коска обменялся озадаченным взглядом с Эндишем.

– Где угодно. Вы когда-нибудь возглавляли войско? Шансы быть убитым очень высоки, знаете ли.

– Крайне высоки, – вставил Виктус.

Риграт скрипнул зубами.

– Командуйте откуда угодно, но Тысяча Мечей перейдет нижний брод, а с ней – наши союзники из Этризани и Сезале. У герцога Рогонта не останется иного выхода, кроме как бросить в бой все силы, не дожидаясь, пока вы выберетесь на берег. И, когда он займется вами, из укрытия вырвутся талинские регулярные войска и перейдут верхний брод. Мы двинемся на врага с фланга, и… – Он с треском хлопнул себя по ладони жезлом.

– Побьете их палками?

Шутка Риграта не рассмешила. Возможно, его ничто и никогда не смешило.