— Наоми.

Я была вынуждена продолжать идти.

Но выход из той комнаты, где в будующем произойдет превращение моего брата в вампира, делающего оружие массового уничтожения вампиров, заставили меня чувствовать себя больной и беспомощной и — худшее из всего — виноватой.

Снова.

Я нашла эту белокурую вамп-суку, говорящую с Оливером в его офисе.

Они оба слышали мое приближение, конечно, и независимо от того, что шла серьезная беседа полным ходом, они замолчали прежде, чем я услышала хоть слово; я не заботилась вообще, потому что кровососущая политика была наименьшей из моих проблем или интересов в настоящее время. У Оливера были охранники, и один из них загородил мне путь.

Он был крупным.

Меня это не волнует.

— Ты! — завопила я и указала на Наоми. — Блондинка. Принеси свою задницу комнатной температуры сюда!

— Хорошо, — сказал Оливер, — Это интересное развитие. Во что бы то ни стало, Наоми. Иди. Я уверяю тебя, мы вполне закончили с нашей беседой.

Она впилась в него взглядом. Я привыкла видеть хорошую, манерную Наоми, та, которая казалась настолько милой и маслянисто-мягкой; эта выглядела почти опасной.

— Ты — дурак, — сказала она ему. — Мы далеки от завершения. Ты можешь претендовать на трон, который любишь, но ты — только узурпатор, и всегда был даже в дни твоей жизни, когда дышал. Ты не король.

— И я уверяю тебя, я знаю твое происхождение. Амелия была щедра с тобой и видом, но пребывание в уверенности, что я не буду таким образом воспитан. — он улыбнулся самой тонкой улыбкой, которую я когда-либо видела, и возможно самой опасной. — Подойди к ней снова, и я закончу с тобой. Посмотри на свою шумную маленькую… гостью.

Охранник нарушил моё спокойствие, когда удержал меня; он, должно быть, был почти семь футов высотой, и его рубашка была достаточно большой, чтобы сделать три платья, и не длиной коктейльного — торжественная одежда. Я попыталась изобразить военное лицо.

— Лучше отойди, Тини, — сказала я ему. — У меня и принцессы есть дело.

— У нас? — Наоми положила нежную руку на его руку, и Тини отошел для нее. Она одарила его отсутствующей улыбкой и заняла место передо мной, поскольку Оливер хлопнул своей офисной дверью позади нее. Она немного вздрогнула от шума.

— Оливер, возможно, и благородного происхождения, но у него манеры свиновода.

Я не трачу впустую время. Она включала очарование, и я не могла позволить ей разряжать тикающую бомбу гнева во мне.

— Это о Джейсоне…

Добрый жар в ее глазах умер немедленно и превратился во что-то почти столь же теплое как айсберг. Ее рука дернулась, и она схватила меня за руку в непоколебимой власти и повернулась к Тини с внезапной, блестящей улыбкой.

— Нет никакой потребности тревожить других этой ерундой. Я отведу ее в свою квартиру.

— Госпожа, — сказал он.

— Эй! Не зли! — я попыталась освободиться, но, конечно, это вообще не принесло пользы. — Отпусти, сука!

— Я признаю ошибку, — сказала она гладко с другим примирительным взглядом на Тини. — Оливер едва ли единственный с манерами крестьян. Ты должна вести себя лучше. — Я попыталась волочить ноги, но она потянула меня легко вниз по прихожей, открыла другую немаркированную дверь и затолкнула меня внутрь.

Когда она захлопнула дверь позади себя и прислонилась к ней, тогда она позволила мне идти.

Я отступила, держа мою воспаленную руку, наблюдая за нею с осторожной интенсивностью.

Было действительно трудно рассматривать ее как угрозу. У нее была определенная… деликатность, которая заставляла ее казаться уязвимой и хрупкой.

Это, вероятно, действительно хорошо помогало ей.

— Ты кусаешь моего брата, — сказала я. — И он говорит, что ты собираешься превратить его в вампа. Так?

Она ничего не сказала. Это было, как будто я не говорила вообще. Она осмотрела меня пристальным взглядом, с ног до головы, затем снова продолжила.

— Из всей одежды ты вырыла эту. — она вздохнула. — Почему эту? Ты носишь ее для шоу некоторых смешных лицедеев или для остроты? Ты могла бы быть привлекательной. Мне причиняет боль видеть, что Майкл тратит впустую свой потенциал на тебя.

— Эй! — я ожидала много возмущений, но не… критический анализ моды. — Извини, Проект Подиум, но я задала тебе вопрос! Ты кусаешь моего брата?

— Джейсон, — сказала Наоми глубокомысленно, как будто перебирала имена в своем уме. Это могло потребовать времени. Ей было около гиллиона лет. Она перешла от двери к красивому старому дивану, выполненному из белой древесины и бледного шелка, который соответствовал остальной части старинных вещей в комнате. В целом было похоже, что место было вырвано из какого-то французского дворца прежде, чем началась гильотина — и она тоже. Я могла фактически вообразить ее с теми высокими порошкообразными париками и гигантскими поперечными юбками из фильмов. — Джейсон… ах, преступник. — она пожала плечами и устроилась на диване, изящно, конечно. — Он не представляет интереса для тебя.