Мирнин протиснулся между ними и вручил ей ключ… Большая, тяжелая вещь.

— Там должна быть чрезвычайная остановка для спринклерной системы вне этого здания, — сказал он. — Закрой его, и мы все сможем выйти. Если ты не сможешь найти его, беги за помощью.

Впервые Клэр поняла, что собиралась убежать и оставить их всех здесь, пойманных в ловушку. Шейн был почти неподвижен — дрожащий, парализованный чем-то, что она не полностью понимала.

Она должна была сделать это. Ей необходимо вытащить его отсюда.

— Подожди, — сказал Майкл. — Может быть, я должен сделать это.

— Столкнуться с драугом? Ты ненормальный? Если я сделаю это, я просто тщедушный человечек, правильно? Я могу получить больше времени, чем ты. Они нападут на тебя с первой же секунды, как только ты выйдешь.

Мирнин сказал:

— Она права, мальчик. Но, Клэр… Магнус будет следить за тобой. Будь осторожна. Ты в слишком большой опасности.

Клэр тупо держала край большой ковбойской шляпы и кивнула Майклу и Мирнину.

— Я вернусь, — сказала она. — И вытащу вас отсюда.

Майкл не выглядел счастливым, но кивнул.

— Я знаю. Просто позаботься о себе.

Клэр присела рядом с Шейном и посмотрела в его пустые глаза долгим взглядом.

— Ты меня слышишь? — спросила она и положила руки на его лицо. Он по-прежнему нуждается в бритье. — Милый, пожалуйста, поговори со мной. Ты можешь?

— Клэр, — сказал он, и длинная, мучительная дрожь прошла через него. — Неужели ты здесь? — он протянул руку и коснулся ее пальцев. Держал их. — Это ты?

— Всегда, — сказала она. Она поцеловала его и почувствовала в нем ответ, срочный и отчаянный, нуждающийся в успокоении. — Ты должен остаться со мной, Шейн. Ты мне нужен. — она понизила голос до шепота, ее губы были возле его уха. — Ты обещал мне кое-что, и ты не должен отступать теперь.

Когда она отстранялась, паника была еще хуже, не лучше, и он сказал:

— Как ее зовут? Клэр, как ее зовут?

У этого вообще не было никакого смысла. Она почувствовала, как подступали слезы, но у нее не было времени. Получить его безопасность, потом получить и его обратно. Это было все, что она могла сделать.

— Я вернусь, — сказала она.

Майкл сказал:

— Клэр. Я присмотрю за ним.

Он всегда это делает, подумала Клэр. Шейн ненавидел все в вампирской стороне Майкла, но Майкл никогда не подводил их. Она никогда не сомневалась, что он будет их защищать, ни на секунду. Она никогда относительно не сомневалась ни в одном из них на самом деле. Ева, Майкл, Шейн… они были ее семьей.

Смотря на него прямо сейчас, она чувствовала волну захватывающей дух любви, и за Майкла, и за то, что четверо из них были вместе.

— Что? — спросил Майкл, поднимая брови.

— Я просто хочу обнять тебя прямо сейчас, — сказала Клэр. — Ты самый фантастический… — она не могла закончить, потому что внезапно в ее горле образовался ком и появились проблески пробивающихся слез. Она проглотила их, моргнула и сказала: — Неважно.

Он понял. Она видела это в его глазах.

— Никто не умрет сегодня, — сказал он. — Иди.

И она побежала.

Это напомнило Клэр, глупо, пробежки через разбрызгиватели, когда она была маленькой, визжащей от восторга, когда холодная вода капала ей на кожу; у нее был солнечно-желтый купальник, когда ей было шесть лет, она вспомнила, с большим розовым солнцем на нем.

Это было далеко не так весело.

В следующую секунду, как она вышла на улицу из дверей сарая, ей пришлось пересмотреть свой план, потому что зонтиков, которые она оставила у входа, уже не было — драуги утащили, предположила она. Она надеялась на дополнительную защиту, но было ясно, что ничего не произойдёт.

Таким образом, она схватила тяжелый, твердый ключ и побежала.

Драуги были вокруг нее, она могла видеть их в мерцании, спрятанных в падающих струях воды. Они не совсем проявлялись в человеческой форме, что забирало у них много энергии, и они были сейчас не так сильны как раньше. Они не пели. Мы причинили им вред, подумала она и почувствовала яростную волну гордости вместе с адреналином.

И тогда она побежала, но запнулась за распылительную головку, скрытую в пучке мокрой травы, и потеряла равновесие. Ее руки ухватились за какую-то поддержку, и падение, казалось, происходило в замедленной съемке, каждая липкая капля жидкости, переливающаяся перед ее глазами, когда она качнулась вперед, а затем она была крупным планом, почти до микроскопического вида влаги, мертвой травы и грязи.

Она тяжело упала и покатилась, и почувствовала, как зацепилась пластиковым комбинезоном за распылительную головку. Он порвётся, конечно, это был даже не вопрос. Она, наверное, разорвала дыру размером с Канзас-Сити. Но она не могла остановиться, потому что там была тень, в падающих каплях, размером с человека, формирование рук, бледных и грязных, и костей, они потянулись к ней. Там были лужи, в низко расположенных районах травы, мутные, но наполненные мерцающим серебристым движением.