Тарквиний был заинтригован. Он даже не подозревал о существовании таких далеких стран.

— Получается, что расенны пришли из Парфии?

— Кто знает… — Олиний поднял лохматую бровь. — Выясняй сам!

Тарквиний тут же вспомнил о предсказании гаруспика. Прежде у него и мысли не было о том, чтобы пройти путем первых этрусков.

— Путешествие в страну предков… — Олиний обвел взглядом гору, на которой провел всю жизнь. — Как бы мне хотелось самому там побывать, — негромко сказал он.

— Я везде буду помнить о тебе!

— Это доставило бы мне радость, арун.

Мысль о неминуемой смерти Олиния не оставляла Тарквиния, но он утешался тем, что вспоминал каждый миг жизни, проведенной рядом со стариком. К его огорчению, на второй вечер наставник заявил, что утром Тарквинию придется уйти.

— Забери все! — сказал он. — Печень, меч, литуус, карту. Все.

— Дай мне хотя бы еще один день! — взмолился Тарквиний. — Мне еще многому нужно научиться.

— Арун, — теперь гаруспик называл его только так, — я уже научил тебя всему необходимому. — Ты и сам это знаешь. Разве ты забыл, что тебе нужно убить шестого волка?

— Плевать мне на это! — Тарквиний поднял гладиус и пронзил воображаемого Целия. — Я выпущу кишки этому негодяю!

— Не сейчас.

Тарквиний пристально посмотрел на Олиния:

— Что ты имеешь в виду?

— От судьбы не убежишь. Целий придет сюда через три дня.

Тарквиний стиснул кулаки.

— Завтра утром ты уйдешь, а я проведу весь день в беседах с предками, готовясь к концу.

Молодой этруск вздохнул. Что ж, по крайней мере, несколько последних часов, проведенных вместе, будут счастливыми.

— Расскажи мне еще раз про точки на печени.

Гаруспик улыбнулся и выполнил просьбу.

— Я закопаю ее вместе с литуусом неподалеку от хозяйского дома. Там с нею ничего не случится.

— Нет! — резко ответил Олиний. — Бронзу можешь спрятать, но все остальное ты должен взять с собой.

— Почему? Когда я вернусь, они будут на месте.

Морщинистое лицо стало непроницаемым.

Тарквиний вздрогнул.

— Я не вернусь?

В глазах Олиния стояла искренняя печаль. В ответ он только покачал головой.

— Значит, мое путешествие затянется надолго!

— Затянется, арун. На двадцать с лишним лет. — Он слегка прикоснулся к карте. — Перипл окажет тебе неоценимую помощь. Записывай все, что увидишь. Узнай о наших предках как можно больше и принеси это знание в Александрию, город Александра Великого.

Тарквиний попытался представить решение этой сложной задачи, стоявшей перед ним.

— Не расставайся с литуусом до самого конца. — Голос Олиния звучал мрачно. — Тебя должны похоронить с ним.

Впервые в жизни Тарквиний не смог найти слов для ответа.

— А что будет с твоим телом, когда воины убьют тебя?

— Мои кости обглодают птицы, — спокойно ответил Олиний. — Это не имеет значения.

— Я вернусь, — пообещал Тарквиний. — Разведу костер. И исполню обряд.

Олиния эти слова явно обрадовали.

— Только убедись, что Целий ушел. Я не хочу, чтобы все мои многолетние труды пошли прахом.

Тарквиний вдруг почувствовал комок в горле.

— Мы, этруски, будем жить в римлянах. Даже без этой печени честолюбие и знания, запечатленные в либри, помогут им завоевать мир. — Олиний заметил взгляд Тарквиния, направленный на пещеру и гору манускриптов. — Их я сожгу. Но у римлян есть и другие записи, захваченные в наших городах. Самые важные из них хранятся под замком в римском храме Юпитера. — Он засмеялся. — Эти суеверные глупцы обращаются к ним только во времена великих опасностей!

Тарквиния переполняла печаль. Он заставил себя посмотреть старику в глаза.

— А наш народ превратится в прах и исчезнет навсегда?

— Ты передашь немало наших знаний, — загадочно ответил Олиний.

Но кому он их передаст? В мире осталось слишком мало чистокровных этрусков.

Олиний снял с левого указательного пальца маленькое золотое колечко.

— Возьми его. — Насколько Тарквиний помнил, это кольцо с искусно вырезанным жуком-скарабеем было на руке старика всегда. — Перед смертью отдашь его своему приемному сыну. Хотя он и римлянин, но станет другом всем расеннам. Кто-нибудь всегда будет об этом помнить.