Куинн задумался. Он не мог смотреть ей в глаза и шутить о том, что осталось в прошлом, о том, что когда-то было между ними.

— Мне казалось, мы расстались не совсем так, — сказала она.

— Верно, — ответил он и, сунув руки в карманы брюк, отошел от стола, словно его неожиданно заинтересовали бумажки с записями и карикатуры, которые Кейт налепила на доску объявлений. — Это было очень давно.

«И что из этого следует?» — подумала она. Что прошлого не вернуть, что все на свете течет, как вода в реке под мостом? Часть ее «я» готова с этим согласиться, другая — сжимала в кулаке горькие воспоминания. Она ничего не забыла. А он? Забыл ли он? Эта мысль почему-то неприятно расстроила Кейт. Она даже ощутила слабость, что было совершенно не в ее духе.

Куинн искоса посмотрел на нее и произнес:

— Пять лет — слишком долгий срок для обиды.

— Я на тебя не обижаюсь.

— Так я и поверил, черт побери! — рассмеялся он. — Ты не отвечаешь на мои звонки. Не желаешь разговаривать со мной. Каждый раз, когда видишь меня, поворачиваешься спиной.

— Я видела тебя… максимум пару раз. В первый раз ты использовал меня, чтобы добиться своего. Во второй — чтобы потешиться над моей работой…

— Неправда, — возразил Куинн. — Над твоим клиентом.

— Ну, это меняет дело, — язвительно ответила Кейт, намеренно забыв о том, что над Дэвидом Уиллисом потешались все, в том числе и она сама. Не желая, чтобы Куинн смотрел на нее сверху вниз, она встала. — Джон, то, чем я здесь занимаюсь, крайне важно. Может, не так, как то, чем занимаешься ты, но все равно.

— Не стану спорить.

— Не станешь? Насколько мне помнится, когда я решила уйти из Бюро, ты сказал мне, что я кидаю свою жизнь псу под хвост.

Ее слова высекли искру застарелой обиды, которая тут же вспыхнула огоньком в его темных глазах.

— Ты поставила крест на завидной карьере. Сколько лет прослужила? Четырнадцать или пятнадцать? Ты была ценным приобретением для отдела бихевиористики, хорошим агентом, и…

— А сейчас еще и лучший адвокат. Я имею дело с людьми, которые пока еще живы. Вытаскиваю их из пучины отчаяния, помогаю в трудную минуту заново обрести силы, сделать шаги, с которых начнется новая жизнь. Разве это не ценное приобретение?

— Я не против того, что ты стала адвокатом, — возразил Куинн. — Я против твоего ухода из Бюро. Ты позволила Стивену выставить тебя…

— Я не позволила!

— Ты просто сбежала и позволила ему победить.

— Он не победил, — парировала Кейт. — Я бы назвала это победой, если бы он медленно выдавил жизнь из моей карьеры, по капельке за один раз. Что же я должна была делать — остаться, чтобы показать свою упертость? Что, по-твоему, я сделала не так? Или ты предпочел бы, чтобы я без конца переводилась с места на место, пока у него не закончились бы друзья? Или чтобы в конце концов оказалась в каком-нибудь Гэллапе, штат Нью-Мексико, подсчитывая змей и тарантулов, переползающих через дорогу?

— Ты могла бы побороться с ним, Кейт, — стоял на своем Куинн. — Я бы поддержал тебя.

Кейт сложила на груди руки и удивленно выгнула бровь.

— Правда? Насколько я помню, после твоего небольшого конфликта с отделом дисциплинарной ответственности ты не слишком-то горел желанием иметь со мной дело.

— Это здесь совершенно ни при чем, — сердито бросил Куинн. — Я никогда не боялся этих парней. Стивен и его пакостные подковерные игры никогда меня не страшили. Просто оказался связан по рукам и ногам. Одновременно расследовал не менее семи десятков дел, включая и Кливлендского Каннибала…

— Можешь не рассказывать, — съязвила Кейт. — Всемогущий Куинн, несущий на плечах бремя криминального мира.

— И что ты хочешь этим сказать? — холодно спросил он. — У меня есть работа, и я ее делаю.

«И к чертям весь остальной мир, включая меня», — подумала Кейт, но вслух не сказала. Что толку? Это не изменит историю их отношений. Бессмысленно утверждать, что ему не все равно, чтоименно отдел дисциплинарной ответственности занес в его личное дело. Бессмысленно спорить с Куинном, считающим, что главное в жизни — работа.

Короче говоря, у нее был роман, который нанес смертельный удар по браку, и без того давно трещавшему по швам. Возмездие оскорбленного мужа столкнуло ее с карьерной лестницы. Куинн же избежал катастрофы и растворился в первой своей любви — работе. Когда судьба нанесла удар, он отступил назад и позволил Кейт упасть. Она решила уйти, а он не стал удерживать ее, не попросил остаться. За пять лет он ни разу не позвонил. Впрочем, ей это тоже было не нужно.

Теперь Куинн настолько близко, что до обоняния Кейт доносился легкий запах его крема после бритья. Она едва ли не кожей чувствовала его напряжение. Мельчайшие частички воспоминаний, которые столько лет она носила в себе, всплыли на поверхность. Сила его рук, тепло тела, утешение, — все, что он предлагал ей и что она впитывала в себя подобно губке.