— Это что?

— Вы не имеете права уехать из Москвы, пока все не прояснится, надо отвечать на телефонные звонки. Приезжать сюда, если вас пригласят.

— Зачем пригласят?

— В ближайшее время, полагаю, для встречи с соседкой Селина Ольгой Ветровой. Собственно, если вы сейчас погуляете по коридору, я привезу Ольгу. Давайте так, ребята.

Сергей позвонил по телефону, он уже научился, как Назарова, говорить Ольге голосом режиссера «allez». Она сразу отвечала: «да».

Они уложились в сорок минут. Вошли в кабинет, где сидела на стуле поникшая Светлана Иванова.

— Ольга, вы эту девушку видели выходящей из комнаты вашего соседа Селина? — спросил Сергей. — Вы ее описали, когда с вами работал художник?

— Да. Это она. Я видела и других людей, но она была не один раз.

— Вы видели в квартире Селина Ольгу Ветрову, актрису? — спросил у Светланы Сергей. — Наверняка вы ее знаете по кино.

— И ни капельки она на себя не похожа! Я как увидела, сразу подумала: о, какие они, когда макияж смывают, — брякнула Света.

Масленников разложил на столе бумаги.

— Вот акт, результаты проб, все прочее… Гиря однозначно взята из гаража, в котором Селин прятал машину. Как показал его хозяин, Селин пользовался его гаражом неоднократно, поскольку свой у него сгорел — то ли поджог, то ли несчастный случай. Давал немного денег за аренду. Хозяин гири поднимает, покупает, вес меняет, старые бросает в гараже. Не может сказать, когда именно исчезла гиря, которая находится у нас. След ее в гараже имеется, вот снимок, фрагмент краски, отпечатки пальцев — Иванькова и Селина. Багажник Селина на предмет нахождения гири изучается. Он имел возможность его вымыть, но сути дела это не меняет. Вывод экспертизы: Селин привез гирю из гаража Иванькова. В день нападения на Ветрову или раньше, на это, к сожалению, нет ответа.

— Так это и неважно, — сказал Сергей. — Если он спрятал ее раньше, тем хуже для него. Давний умысел получается. Разговаривать сейчас с подо-зреваемым будем? — обратился он к заместителю Земцова.

— А смысл. Он по любому поводу пойдет в отказ. Стопроцентная несознанка. Требует адвоката, некоего Миронова. Мы пообщались. Грамотный. Ведет себя, как его подзащитный: у вас ничего нет, все оговор, заговор. И такая политика срабатывает в судах, надо сказать. Нет у следствия ответа на какой-то второстепенный вопрос — все, не доказано. Гуляй, свобода!

— Даже если они на суде поменяют тактику, — заметил Масленников, — на такую, к примеру: может, и бросил гирю в багажник, да запамятовал. Взял ее себе опять же для самообороны, но боялся сказать следователю, поскольку был прессинг. Заставляли сделать чистосердечное признание, — это у них тоже может прокатить. Нужен мотив! Хотел завладеть еще одной из комнат? Так не факт, что она при таких обстоятельствах досталась бы ему. Первоочередное право приобретения? Тоже сомневаюсь. Там, в центре, таких приобретателей пруд пруди. Тем более вторая комната уже кому-то подарена. Еще одному претенденту. Или претендентке.

— Да, вторая комната, — сказал Сергей. — Работаем с тем, что есть. И с теми, кто есть. Думаю, пора навестить в пансионате для престарелых Кондратьеву Агриппину Харитоновну и познакомить ее со Светланой Ивановой. Чем черт не шутит. Вдруг бабулька «внучку» признает. Свете плохо живется с матерью и отчимом. Тесно. Стасика некуда привести. А тут случайный знакомый Селин привозит ее переночевать в трехкомнатную квартиру в центре. Его комната свободна, комната Кондратьевой свободна, Ольгу Ветрову Селин считает невменяемой, провоцирует ее на нападение с целью самозащиты, вышибая дверь. Потом сам защищается… Свету не признает почему-то. Но Ветрова ночевала дома каждую ночь. Видела пары, которые останавливались у Селина, женщину с детьми. Но девушку, которая бывала там не раз, видела только одну. Это Иванова. Кто со мной?

— Хочешь, я поеду? — предложил Александр Васильевич. — Могу быть полезен, если у бабушки или диагноз, или передоз лекарств.

— Стеснялся тебя попросить, — просиял Сергей. — Ребята, доверяете нам в таком составе?

— Господи, — вздохнул зам Земцова. — Не знаю, на каком я свете, пока Слава путешествует. Сюрпризы валятся со всех сторон. Мне только не хватает разбираться, где диагноз, а где передоз в доме престарелых. Короче, буду безмерно вам благодарен.

Пока они ехали в Подмосковье со Светланой Ивановой на переднем сиденье, у Сергея стала кружиться голова от ее вопросов, задаваемых с периодичностью стука дятла по дереву. Света была явно в полном смятении. Ей хотелось, чтобы ее успокоили. Желала убедиться, что эта поездка, как и вся история с Селиным, ничем ей не грозит.

— А че, я не поняла? А куда? Кто это? А зачем?

Когда они подъехали к воротам, Сергей позвонил главврачу, чтобы их пропустили. Потом повернулся к Ивановой и повторил ровно то, что сказал, когда они отъезжали от ее дома.

— Мы приехали в пансионат для престарелых, чтобы ты посмотрела на одну бабульку. Она — на тебя. Это все, что требуется. Ничего страшного. Я купил мандарины, мы просто ее навещаем. Лимит вопросов ты исчерпала в машине. Теперь только отвечаешь, поняла?

Запрет на вопросы Светлану добил. Она прошептала «ага» и надолго замолчала. Они пропустили ее вперед, чтобы проверить, не знает ли она дорогу. Но ошибиться там было сложно: одна узкая тропинка между сугробов вела от калитки к двери. Света уверенно прошла и открыла дверь. Там их уже ждала женщина в синем халате, вероятно, санитарка. Дальше она шла впереди до двери, где был написан краской номер — тридцать пять.