Лиля погладила его по голове, лицу, улыбнулась, легко отодвинулась и встала.

— Мой любимый, — сказала она, накинув халат. — Конечно, нет. Мы ничего не станем менять. Мы счастливы оттого, что живы. Что нам дали возможность вспомнить друг друга, запомнить на всю жизнь. Но мы сейчас прощались, мы же не попрощались тогда, когда ты был мне мужем. Теперь все на своих местах. И наши близкие не будут страдать из-за нас никогда. Мой муж — Илья. Твоя жена — Мари. Мы встретимся, мы станем большой семьей. Мы станем братом и сестрой.

— Я не могу в это поверить.

— Почему? Я не останусь с тобой такой ценой. Мне достаточно сознания, что я нашла тебя. Это такое мучение — жить на этом свете без тебя. Теперь ты есть. Но я не твоя жена. Высшее счастье женщины — это покой и порядок. Мы сможем, Андрей.

— Да.

Он встал и начал одеваться. Она, как всегда, оказалась права. На самом деле он тоже не будет счастлив, зная, что страдает Мари, их малыш, который скоро родится, Илья… В крови Андрея сейчас такое солнце горит от встречи с Лилей. Этого хватит навсегда.

Вика влетела в квартиру и с визгом повисла у Андрея на шее.

— Девочка моя, — растроганно сказал он. — Какая же ты большая. Я привез подарки, тебе, наверное, все будет мало.

— Я влезу! — радостно закричала Вика. — Во что хочешь влезу!

Андрей разговаривал с дочкой, они смеялись, Лиля принесла им не обычный обед, а всякие вкусности. Они ели, вспоминали смешные истории. В это время открылась дверь, и в квартиру вошел Илья. Остановился на пороге гостиной. Из кухни к нему выбежала Лиля, крепко обняла.

— Наконец-то ты пришел. Я все жду-жду…

Она целовала его при них. Илья поднял голову, увидел, как внимательно взглянул Андрей и отвел глаза. Илья все понял. Андрей хотел остаться. Лиля отказалась. Она выбрала его! Он — ее единственный муж, как она и говорила. У него подогнулись колени. Едва устоял. В который раз эта женщина отменяет его казнь. Она его судьба…

— Лиля, открой дверь, пожалуйста, — попросил он. — На площадке стоит Сергей и стесняется. Он есть хочет.

Лиля, смеясь, впустила Кольцова, накормила его. Потом приехала Ирина Викторовна, мать Лили. Земцов вошел с деловым видом и показал на часы. Все стали собираться. Ирина Викторовна сказала: «Давайте сядем на дорожку». Посидели полминуты. Андрей надел куртку прямо на рубашку, на площадке вспомнил: «Я забыл джемпер. Лиля, открой, пожалуйста, он в прихожей». Она открыла дверь и сказала:

— Обязательно посмотри в зеркало. Так надо, когда что-то забываешь. Иначе пути не будет.

Андрей рассмеялся.

— Я вспомнил, как над русскими студентами шутили в Кембридже, во Флориде, в Калифорнии. «Вы немножко ненормальные. Все время глупости говорите: сядем на дорожку, плюнем через левое плечо, надо в зеркало посмотреть, а то пути не будет». Я не стану смотреть в зеркало. Будет путь.

…Он попрощался со всеми, сумку перебросил через плечо: там нечего сдавать в багаж, ступил на эскалатор, они ему махали… Он повернулся к ним лицом, его губы еще смеялись, когда на лбу появилась и растеклась красными струйками черная точка, глаза остановились… Земцов бросился к нему, затрезвонила сигнализация, а Сергей пулей промчался в толпу по траектории выстрела. Он поймал невысокого худого человека в черной бейсболке, надвинутой на глаза, убийца бежал, расталкивая людей. Сергей заломил ему руку, сдернул бейсболку, взглянул в лицо и дернул руку еще сильнее. Человек глухо застонал. К Земцову Сергей привел стрелка, держа винтовку с оптическим прицелом.

— Слава, посылай людей за Сейфулиным. Я узнал этого. У него в правом суставе сидит моя пуля. Это один из троих, кто целился мне в затылок у Сейфулина. Мне кажется, ему пулю так и не вынули. Я дернул, — он завопил от боли. Но он и левой хорошо стреляет.

Илья стоял на коленях перед телом брата. Вика громко плакала. Врачи «Скорой» молча и сочувственно ждали. Илья встал и тревожно оглянулся. Где Лиля? Он увидел, что она сидит, прислонившись к стене, лицо искажено, а из-под юбки по тонким колготкам течет в сапоги и на пол кровь.

— Илюша, быстрее, — сказала она, когда он бросился к ней. — Наша девочка разорвала меня всю. Она не хочет жить на такой земле…

У дочери Ильи оказался сильный характер, как у Лили. Они боролись на равных. Мать запретила врачам делать ей уколы, которые могли бы ослабить боль и ее силы. Она не позволяла себе потерять сознание ни на минуту. Она держала ребенка, потому что обязана была дать ему жизнь, а не смерть. А дочка требовала свободы от жизни, жестокость которой пронзила ее словно стрелой в аэропорту. Она отказывалась от ее продолжения. Прошло много часов, и опасность отступила. И дитя уснуло, не разлучаясь с матерью. Чтобы вместе с ней проснуться.

Измученный врач вышел к Илье, который сидел с закрытыми глазами, не зная, на каком он свете, и дотронулся до его плеча.

— Ты как, парень? Твои девочки живы. Жена у тебя — боец. Удержала малышку.

Илья закрыл руками лицо. Опять — отмена приговора. Он вновь знает, для чего живет.

…Сейфулина арестовали той же ночью в его кабинете. Он сидел один и ждал вестей.

— Зачем ты это сделал, идиот? — спросил его Земцов, когда ребята втащили Марата в его кабинет.

— Я не скажу ни слова, — ответил тот.