Из-за стеклянной двери выскочила разряженная, словно рождественская елка, регистраторша, с неестественным макияжем, на неправдоподобно высоких шпильках. Она потащила молодых делать фотографии у зеркала, (еще одна нелепая традиция), предварительно наказав гостям, занимать места в зале для торжеств.

В специально отведенной комнате эта нагримированная особа (типичная сука — почему-то сразу решила Надежда), провела короткий инструктаж. Распределила роли, бегло описала предстоящую церемонию.

Зал представлял собой довольно просторное помещение. Впереди на небольшом помосте-сцене, сантиметров двадцать высотой, стояло разбитое пианино, за которым примостился учитель городской музыкальной школы, зарабатывающий таким образом дополнительный доход, а также располагался стол регистратора. Сразу за сценой, притаилась скромная, малозаметная дверца, выходящая в комнату инструктажа, в которой сейчас и находились молодые.

Сбоку, от помоста, начинался коридор для гостей, выходящий в холл. Все уже собрались, ожидая начало церемонии.

По сигналу регистраторши, Сергей с Надеждой вышли на сцену, миновав маленькую дверь. Музыка ударила в лицо, и Надежда, на мгновение растерялась, начисто позабыв все рекомендации противной тетки.

Сцена освещалась яркими софитами. Надежда, выйдя из полутемной комнатушки в свет, сразу ослепла. Она улыбалась, не видя, что творится в зале. Пока привыкали глаза, она моргала, всматриваясь в темноту.

Регистраторша кивнула головой, и музыкант ударил по клавишам.

(Теперь детка, обратной дороги не будет…)

Надежда повернула голову, желтые пятна перед глазами постепенно пропадали, и она рассмотрела силуэт Сергея. Он показался ей немного странным.

(Черт, никак глаза не привыкнут к свету…)

Она взяла его под руку, и с удивлением втянула носом странный запах. Пахло не любимым одеколоном Сергея, а…

(Что-то сырое, и затхлое, а ну-ка, давай подумаем вместе, что это может быть…)

…чем-то смутно знакомым.

Наверно нервы шалят, подумала Надежда, стараясь прогнать непонятную тревогу.

— …собрались здесь сегодня — регистраторша что-то говорила, обращаясь к гостям, заученно произнося один и тот же опостылевший традиционный текст.

Ее слова обрывками доносились до встревоженного сознания Надежды.

(Словно эта сучка набрала полный рот свежего дерьма…)

Надежда всматривалась в темноту зала, пытаясь рассмотреть лица гостей, увидеть родителей, но толпа сплылась в одно мутное смазанное пятно, словно став одним многоголовым существом, что жадно глазело десятками блестящих, плотоядных глаз, стараясь не упустить ничего, чтобы потом, сытно отрыгивая за праздничным столом делиться впечатлениями, возбужденно бормоча и глубоко дыша десятками глоток, разливать в бокалы шампанское, и время, от времени покрикивать опостылевшее "Горько!"

— Готова ли ты Надежда быть с мужем и в горе и в радости, в богатстве и бедности?

(Аминь…)

Надежда глубоко вздохнула:

— Да…

Регистраторша странно взглянула на нее, и отвернулась.

— И пока смерть не разлучит вас…

Надежда вздрогнула и перевела взгляд на Сергея. И чуть не закричала от страха — существо, которое она держала под руку, не имело ничего общего с ее женихом!

Это был не Сергей. Более того, это был вообще не человек. Словно кусок глины хорошенько размяли, и вылепили грубое подобие человеческой фигуры. Вместо лица у существа была одна гладкая поверхность, с трещинкой рта, и булавочными уколами глаз. Похожие на вареники уши топорщились маленькими кусочками глины. Существо поймало ее взгляд — трещинка, заменяющая рот, хищно изогнулась, сложившись в некое подобие улыбки.

(Как я тебе, милая?)

Регистраторша старательно прокашлялась, и обратилась к существу:

— А ты, Сергей Жданов, согласен взять в жены, Надежду?

(И пока смерть не разлучит вас…)

— Да — хрипло прокаркало существо, и кивнуло бесформенной головой.

Надежда почувствовала, как зал с гостями поплыл куда-то в бок.

(Только не кричи…)

— Объявляю вас мужем и женой — победно выкрикнула регистраторша, и слегка кивнула, радуясь вместе с ними новообретенному счастью.

Гости, ликуя, взвыли. Крики "Горько!" наполнили зал. Надежда, теряя сознание, обвисла на руках существа. Оно, не растерявшись, тут же деловито потащило ее к выходу. Гости потянулись следом, довольно потирая руки. Надежда сумела рассмотреть какие-то незнакомые рожи с воровато бегающими поросячьими глазками — под стать жениху!

Странная истома сковала ее. Существо что-то пробормотало и взяло ее на руки. Под шум гостей, оно вынесло ее на улицу, и Надежда увидела, что вечер опустился на город, ощетинился тысячей огней в окнах многоэтажных домов.