Однако супруги не понимали, что каждому из них нужно критически отнестись к своей собственной установке на то, чтобы брать на себя слишком большую ответственности за Другого и выбирать стиль поведения, ведущий к самоограничению. Только благодаря такому критическому отношению, если оно вообще возможно, отношения могут развиваться в мире и согласии.

Слушая зачитываемые им пункты парадокса Абилина, Джойс и Джо с каждым из них соглашались. Когда они прочитали последний пункт списка, они громко рассмеялись. Напряжение разрядилось, поляризация постепенно стала сглаживаться, и отношения получили толчок к развитию. Задача терапии заключалась не только в том, чтобы указать им на существующие противоречия в их мышлении, но и побудить каждого из них к тому, чтобы начать улучшать отношения с супругом с улучшения своей собственной жизни.

Четвертый принцип, о котором говорилось в предыдущей главе, проявляется здесь особенно ясно, а именно: самое лучшее, что мы можем сделать для своего партнера, — это следовать своему процессу индивидуации. Тогда отношения не будут отягощены таким количеством неосуществимых проекций.

Бекки, которой исполнилось тридцать пять лет, была социальным работником. Она «выбрала» эту профессию неслучайно: в своей семье она была ребенком-родителем. С детских лет она пыталась вылечить свою мать, все время надеясь, что, выздоровев, мать станет выполнять свои родительские функции. Судьба послала ей слабую, эмоционально недоразвитую мать и нарциссического, недоступного отца. Когда тот оставил семью и отправился на западное побережье, напевая песню «Мечтая о Калифорнии», она стала матерью своей матери.

Позже, когда Бекки стала лесбиянкой, никто из родителей никак на это не отреагировал, ибо никто из них не интересовался ее жизнью. К сожалению, история взаимоотношений Бекки повторяла ее опыт общения с теми Первыми Другими. Ее привлекали к себе либо эмоционально истощенные женщины, нуждающиеся в заботе, как и ее мать, либо нарциссические женщины, которые только предъявляли требования, но сами никогда не проявляли ни щедрости, ни великодушия. Поскольку Бекки очень хорошо освоила роль героини, она могла поддерживать оба стиля отношений, работать на двух работах, платить налоги и при этом постоянно грустить и испытывать некоторое недоумение. Хотя внешне она казалась преуспевающей и довольной, в глубине души она всегда оставалась брошенной, одинокой девочкой.

Кризис ее жизни наступил тогда, когда, прогорев в Калифорнии, отец решил вернуться обратно, на восточное побережье. Бекки прекрасно знала, что это означает: он захочет, чтобы она заменила ему женщин, которых он всегда находил для удовлетворения всех своих прихотей. Хотя ни одна из них надолго не задерживалась, у него никогда не было недостатка в кандидатах на это место. С одной стороны, Бекки бесило то, что этот мужчина, который давно ее бросил, теперь вернулся и ждет, что она будет ему прислуживать. С другой стороны, она чувствовала, что переполняющая ее тревога переходит все допустимые пределы, мешая ей сказать «нет». Она выражалась достаточно ясно, говоря отцу и матери, что ей необходимо жить своей жизнью, но ее решимость сходила на нет, когда первый заявлял, что «ему больно и его неправильно поняли», а вторая становилась совершенно несчастной и одинокой.

Мы можем видеть, что ясность сознания взрослого человека зачастую подавляется страхом, который активизируется при встрече с Первыми Другими. Эта регрессивная активизация энергии искажает все зрелые отношения. Такое влияние особенно сильно, если человеку приходится иметь дело с собственными родителями, так как сформированное в прошлом имаго многократно усиливается благодаря физическому присутствию Первого Другого.

Проблема Бекки типична для всех нас: как нам оценить точно свои возможности и принять разумное решение, если на нас так сильно воздействует наше прошлое? Наша способность всегда и везде оставаться самими собой очень проблематична. На бумаге выбор кажется ясным, на терапевтической сессии выбор тоже кажется ясным. Но сохранять ясным свое сознание, когда нас эмоционально переполняет наша индивидуальная история, — едва ли не самое трудное дело в жизни. И даже если у нас получилось это сейчас, нет никакой гарантии, что завтра у нас это снова получится. Только настойчивые усилия, направленные на постоянное сохранение сознательного отношения к своему уникальному жизненному странствию и к препятствующей ему запрограммированной в детстве парадигме, открывает возможность зрелого выбора.

Когда я пишу эти строки, Бекки нервничает в ожидании возвращения своего отца. Либо она сможет твердо установить свои границы, возможно, развязав при этом эмоциональный Армагеддон, либо она пожертвует собой ради Мамы и Папы.

Натан был преуспевающим бизнесменом сорока четырех лет. Когда он пришел на психотерапию, у него, как и у Грегори, было три любовницы; кроме того, он строго следил за своим сыном, который учился в колледже, и навещал свою бывшую жену. Ему казалось, что три постоянных связи с любовницами затрагивали его чувства, и он был уверен, что ни одна из них не захочет прекращать с ним отношения.

Парадоксально, что кризис Натана возник вместе с появившейся у него возможностью сделать главный и очень серьезный выбор в своей карьере. Ему предложили уйти из второй по значимости в этом сегменте рынка компании и занять руководящую должность в другой компании, ее ближайшем конкуренте. Хотя выбор казался ясным, ибо предлагали гораздо большую зарплату и круг его возможностей значительно расширялся, у Натана появилось ощущение сильной тревоги и тупика. В конечном счете в процессе терапии он осознал, что на самом деле боится обязательств, связанных с новой должностью. Хотя она много ему давала, но и требовала от него гораздо больше, и ему могло понадобиться несколько лет, чтобы в ней освоиться.

Таким образом, сделанное ему предложение заставило Натана решать сложную проблему. Он хотел, чтобы его поведение по отношению к теперешним коллегам и к его новой компании было этически безукоризненным, но одновременно чувствовал, что изнутри его разрывает страх, который, казалось, был совершенно не связан с задачами, поставленными перед ним на новой должности. Внутренний конфликт тормозил принятие решения, и, в конце концов, Натан мог лишиться этого выгодного предложения.

Если вспомнить о том, что психика логична, всегда логична, хотя обслуживает логос, который может вести себя иначе, чем Эго, то можно сказать, что страх заключить соглашение с новой фирмой — это фактически страх поглощения близкими отношениями. Ребенок не рождается с этим страхом; наоборот, он стремится к близости и хочет получить эмоциональную поддержку, чтобы быть уверенным в себе. Страх заключить соглашение — это страх перед слишком тесным сближением, и человек может испытывать этот страх, если только он уже переживал такие всепоглощающие чувства раньше, особенно когда он ощущал свое бессилие при установлении границ.