«Христианство, оно, как холера, проходит по земле, чтобы унести с собою нескольких своих избранников, а затем исчезнуть без следа». Эти слова отец Гиацинт услышал от М. Газье, последнего из янсенисгов, на одном официальном ужине 25 января 1880 г. Ну а цивилизация, она разве не болезнь, которая уносит с собою своих избранников, ввергая иx в безумие? В конце концов, людей эта холера уносит очень быстро. Для М. Газье христианство было одной болезнью, а цивилизация – совсем другой. Но в сущности это все одна и та же болезнь. А болезнь – это не что иное, как внутреннее противоречие.

Я пишу эти строки – повторяю я вновь – вдали от моей Испании, матери и дочери моей – да, вот именно, дочери моей, ибо я один из отцов ее, – и пишу я иx в то самое время, когда Испания моя агонизирует, а в ней агонизирует христианство. Она вознамерилась распространить католицизм мечом, объявила крестовый поход, и мечом погибнет. Мечом отравленным. Агония моей Испании это и есть агония моего христианства. Также как агония моего кихотизма это и есть агония Дон Киxoта.

Недавно в Вера были гарротированы несколько несчастных, которых перед этим военный Трибунал признал, невиновными. Они были гарротированы потому, что этого требует воцарившийся террор. И хорошо еще, что не были расстреляны! Ибо когда я однажды сказал нынешнему королю Испании – а на дворе у нас нынче суббота, 13 декабря 1924 г., – что пора бы уже покончить со смертной казнью, дабы покончить наконец с палачами, то он мне ответил: «Но эта казнь существует почти повсюду. Во Французской республике, например, она тоже есть, и хорошо еще если без кровопролития…! «. Он имел в виду гарроту в сравнении с гильотиной. Но Христос агонизировал и умер на кресте – с кровопролитием, и тогда пролилась кровь искупления. Вот так и моя Испания агонизирует и умрет, быть может, на кресте, от меча и с кровопролитием… Прольется ли и теперь кровь искупления? Поживем – увидим. Быть может, вместе с кровью из нее вытечет и яд, испортивший ей кровь.

Но Христос не только пролил кровь на кресте, кровь, которая, брызнув на сотника, слепого солдата, заставила его уверовать и прозреть. В своей агонии, в своем борении на горе Елеонской (Лука,XXII, 44) он обливался потом, и пот его был, «как капли крови» – . И те капли пота, подобные каплям крови, стали семенами агонии, агонии христианства. А Христос тем временем молился: «Не Моя воля, но Твоя да будет' (Лука,ХХ11, 42).

Христос наш, Христос наш! Для чего Ты нас оставил?

Париж, декабрь 1924 г.