Идти было тяжело. О чем разговор? Даже мулам иногда под хвост закладывали стимулирующее средство в виде допинга из жгучего перца. Они бедные и несчастные лишь мотали своими скотскими мордами и все равно дальше двигаться от усталости не могли.

Бандиты, несмотря на возможность хорошенько пограбить и принести в свой дом гостинцев для детей и хлеба для больной матери и те отстали. Не выдержали напряжения. С них, с бандитов-то, какой спрос? Мокрота одна, а не люди. Они же крепкой силы воли и настоящей солдатской закалки не имеют. Однако, разговор не о них.

Сейчас хлебну водички и продолжу дальше.

Согласно историческим свидетельствам Плиния Старшего через восемнадцать дней караван вышел на берег разлившейся реки Тибр.

То-то, по первоначалу было радости, то-то все ликовали. Потом искупались, заодно помыли щелоком разные необходимые в семейной жизни места и несколько поостыли. Все потому, что от большого количества выпавших в горах осадков в виде дождя эта речка разлилась по-настоящему и смыла построенный вороватыми подрядчиками мост.

Мост, в один из моментов, попросту сложился карточным домиком вовнутрь своих колонн и развалился, погребая в водах стихии, под своими развалинами, даже рабовладельческие жизни. Впрочем, это к моему исследованию основанному (Sic!) на трудах, в том числе обоих Плиниев имеет хотя и косвенное, но достаточно большое значение.

Вместе с представителем торговцев соли по имени Фраерман походили они по берегу покричали паромщику только того, видно вместе с паромом, разбушевавшаяся стихия также смыла куда подальше.

Покумекали и сварганили погонщики мулов вместе с секьюрити подобие переправы — привязали Фраермана вместо поплавка к мулу и пустили их порожняком в пробное плавание. Ничего не получилось. Толстый орущий всякие картавые непристойности тонущий поплавок чуть не утопил мула. Пришлось обоих вытаскивать на берег и откачивать каждого по отдельности, но через индивидуально-обособленные отверстия…

— Я прошу прощения у уважаемой аудитории… — Гусаров прервал повествование и строго посмотрел на скучающих сослуживцев. — …За перенасыщенный наукоемкими терминами стиль повествования, но сегодня наконец-то нам пришла пора пообщаться о больше, о вечном и глобальном. Посему, извольте любезные правильно истолковывать мою речь.

Степан, а это лично к нему, зевающему во весь рот, обратился лектор-самозванец. Так вот он, в знак поощрения, чуть заметно прикрыл веки и царственно кивнул головой. Давая понять, что он пытается соответствовать высокому духу проводимого мероприятия.

Алексей, верно истолковав этот кивок, продолжил выездную лекцию в войсках:

— …Сели они все в кружок. Забили косяк из благовоний. Покурили, поспорили. Закатив глаза в сторону поднебесья, подумали. Наморщив лбы, общими усилиями придумали другой способ переправы.

Выяснили, в каком месте сегодня у реки находится брод, поднялись вверх по течению километров на семь и без лишней нервотрепки переправились на другой берег. Пошли дальше.

Вьючные животные побежали веселее. Причина этой веселости заключалось совсем не в том, что им под хвост засунули стручки жгучего перца к коим, я уже в третий раз возвращаюсь в своем повествовании. Вовсе нет…

Но и мы не ослы. Поэтому не будем забегать вперед и о причине их резвости, я вам расскажу в конце своей "розовой легенды".

Когда еще через двенадцать дней караван прибыл в город Пизу. То, как издавна повелось при доставке и получении продуктов питания на оптовом складе продовольственной воинской службы, под извечную попевку сдал-принял, взвесили поставленную соль и очень удивились.

Оказалось, что десятая часть соли по злой и беспощадной воле Тибра ушла вместе с водой попросту растворилась. Погоревали, поплакали, ведь кому-то за это придется посидеть. При чем посидеть на выбор: или — на раскаленной жаровне; или — на колу.

Но делать нечего, составили акт и списали убытки на естественные форс-мажорные обстоятельства в полном соответствии с требованиями Римского права. Скрепили акт дружескими объятиями и веселой попойкой. После чего по римскому обычаю и по велению измученного организма все организованно пошли спать.

А утречком встали пораньше. Причина этого "пораньше" была заранее ясна. Чтобы пот, выделяемый организмом, выделялся не столь обильно, а соленая влага не разъедала нежную рабскую кожу и дорогостоящую ткань драп-дерюги, из которой тогда шили грузчикам роскошные туники. По этим причинам тогда завсегда работали по утрам.