Но не успел еще губернаторский посланец добраться до Кадиса, как Жан де Бетанкур самолично прибыл на остров Лансароте. Губернатор и все европейцы оказали ему торжественный прием, так же как и крещеные канарцы. Через несколько дней царек Гуадарфиа самолично пришел сдаться на милость нормандского рыцаря и двадцатого февраля 1404 г. был крещен вместе со всей своей свитой. По желанию островитян капелланы Бетанкура даже составили упрощенный свод основ христианского вероучения.

Жан де Бетанкур был человеком честолюбивым. Не довольствуясь покорением Канарских островов, он стал уже мечтать о завоевании африканских земель. Между тем предстояло еще приложить немало усилий, чтобы упрочить господство на Канарских островах, властителем которых он являлся пока только номинально. Поэтому Бетанкур решил прежде всего осмотреть острова, исследованные Гадифером.

Но перед отъездом между ним и Гадифером состоялся разговор, который стоит передать. Гадифер, расхваливая свои заслуги, попросил у барона в качестве компенсации за службу передачи ему во владение островов Фуэртевентура, Тенерифе и Гомера.

— Сударь, — возразил ему барон, — острова и земли, которые вы просите, еще не завоеваны. Мои намерения не в том, чтобы лишать вас награды за ваши труды, потому что вы имеете полное право получить достойную компенсацию. Но я прошу вас прежде завершить наше дело.

— Хорошо сказано, — возразил Гадифер, — но кое с чем я просто не могу согласиться — с тем, что вы подарили эти острова королю Кастилии, а себя выставили полным хозяином здесь.

— Поясню вам, — ответил Жан де Бетанкур, — что я действительно преподнес эти острова королю; верно и то, что я себя здесь считаю сеньором, потому что так соизволил решить кастильский король. Но вы, если наберетесь терпения до конца кампании, получите от меня столько, сколько пожелаете.

— Я больше не останусь в этой стране, — объявил Гадифер. — Мне надо возвращаться во Францию. Я больше не хочу здесь оставаться.

На этом рыцари расстались; но мало-помалу Гадифер остыл и согласился сопровождать Жана де Бетанкура при исследовании Канарского архипелага.

Запасшись продовольствием и оружием, экспедиция отправилась к острову Фуэртевентура, где оставалась в течение трех месяцев. За это время барон захватил в плен много туземцев и отправил их на Лансароте.

Не стоит удивляться подобному образу действий — он был вполне естественным в ту эпоху, все мореплаватели поступали так. Прежде всего необходимо было обезопасить отряд от нападений туземцев, людей высокого роста, крепкого сложения, глубоко уверенных к тому же в своей правоте. Цитадель, которую назвали Ришрок, построили на склоне высокой горы; развалины замка до сих пор видны посреди деревушки.

Гадифер, хотя и не забыл своих претензий и не скрывал досады, часто прорывавшейся в бранных словах, принял командование отрядом, выделенным бароном на завоевание острова Гран-Канария.

Европейцы выступили 25 июля 1404 г., но экспедиция не дала никаких результатов. Прежде всего мореплаватели были измучены бурей и встречными ветрами. Наконец, когда они добрались до порта Телдес, уже наступала ночь, дул сильный ветер, отряд не решился высадиться на берег в этом месте и продвинулся вперед, до маленькой деревушки Архинеги, в виду которой встал на одиннадцать часов на якорь. Тогда туземцы, подстрекаемые своим царьком Артами, устроили ловушки, чуть не ставшие роковыми для людей Гадифера. Произошла перестрелка, пролилась кровь, и кастильцы, не имея достаточных сил, отступили, они проторчали двое суток в Талдесе, а оттуда вернулись на Лансароте.

Гадифер, весьма раздосадованный неудачей, обрушил гнев на окружающих. Зависть к начальнику росла у него с каждым днем, и он дошел до дерзких обвинений, повторяя, что барон мало что делал сам и что дела продвинулись бы не так далеко, если бы и другие не приложили усилий. Упреки дошли до барона и очень разгневали его. Он, в свою очередь, предъявил претензии к завистнику, что привело к взаимным оскорблениям. Гадифер настаивал на отъезде из страны, в которой чем дольше он пребывал, тем меньше выигрывал. Правда, именно Жан де Бетанкур стал готовиться к отплытию в Испанию; он пригласил Гадифера сопровождать его с целью «устранить их несогласия». Гадифер принял предложение; но соперники отказались плыть на одном корабле — каждый из них возвращался на материк на своем судне. В Севилью они прибыли порознь. Король Кастилии, как и следовало ожидать, нашел действия барона де Бетанкура правильными и выразил свое порицание Гадиферу, после чего тот вернулся во Францию, чтобы никогда больше не приезжать на Канарские острова.

Барон де Бетанкур почти сразу же подал в отставку, т. к. не мог находиться при королевском дворе, поскольку управление новообретенной колонией требовало его постоянного присутствия. Перед отъездом барона жители Севильи, очень полюбившие его, сделали путешественнику много подарков и — что очень важно — снабдили экспедицию оружием, съестными припасами, золотом и серебром.

Жан де Бетанкур прибыл на остров Фуэртевентура, где был с радостью встречен компаньонами. Покидая остров, Гадифер оставил вместо себя своего внебрачного сына Аннибала, с которым барон обошелся приветливо.

Первые дни устройства барона де Бетанкура на острове были отмечены многочисленными стычками с канарцами, которым удалось даже разрушить крепость Ришрок, сжечь часовню и разграбить продовольствие. Барон без промедления пустился за ними и в конце концов остался победителем. Он вызвал с Лансароте большой отряд своих людей и приказал немедленно восстановить цитадель.

Тем временем стычки вспыхнули с новой силой, и много канарцев погибло, в том числе некий гигант ростом в девять футов, которого Жан де Бетанкур пытался захватить в плен. Барон не мог доверять ни бастарду Гадифера, ни его людям. А бастард этот унаследовал от отца зависть к барону, но последний, нуждаясь в помощи, скрывал свое недоверие. По счастливому стечению обстоятельств, люди барона значительно превосходили числом тех, кто остался верным Гадиферу. Между тем упреки Аннибала настолько возросли, что барон послал к нему одного из своих лейтенантов, Жана ле Куртуа, чтобы тот напомнил молодому человеку его клятву и потребовал сохранять ей верность.