Уличные песни
вернуться

Добряков Алексей
Шрифт:

Припев:

Ох, какая драма! Пиковая дама Жизнь мне всю испортила мою. И теперь я бедный, и худой и бледный, Здесь, на Дерибасовской, пою.

Все будет хорошо

Вы скажете: бывают в жизни шутки, Поглаживая бороду свою… Но тихому аидише-малютке Пока еще живется, как в раю. Пока ему совсем еще не худо, А даже и совсем наоборот. И папа, обалдевши от талмуда, Ему такую песенку поет:

Припев:

Все будет хорошо. К чему такие спешки? Все будет хорошо. И в дамки выйдут пешки. И будет шум и гам. И будет счет деньгам. И дождички пойдут по четвергам. Но все растет на этом белом свете. И вот уже в компании друзей Все чаще вспоминают наши дети, Что нам давно пора «ауфвидерзейн». И вот уже загнал папаша где-то Подтяжки и гамаши, и костюм, Ведь Моне надо шляпу из вельвета Влюбился Монька в Сару Розенблюм.

Припев.

Вы знаете, что значит пожениться. Такие получаются дела. Но почему-то вместо единицы Она ему двойняшек принесла. Теперь уже ни чихни, ни засмейся — Шипит она, холера, как сифон. И Монька, ухватив себя за пейсы, Заводит потихоньку патефон.

Припев.

Пятнадцать лет он жил на честном слове, Худее, чем портняжная игла, Но старость, как погромщик в Кишиневе, Ударила его из-за угла. И вот пошли различные хворобы: Печенка, селезенка, ишиас… Лекарство все равно не помогло бы, А песня помогает всякий раз.

Припев.

Но таки да: случаются удачи! И вот уже последний добрый путь Две старые ободранные клячи Везут его немножко отдохнуть. Всегда переживает нас привычка. И, может быть, наверно, потому Воробышек — малюсенькая птичка — Чирикает на кладбище ему:

Припев:

Все будет хорошо. К чему такие спешки? Все будет хорошо. И в дамки выйдут пешки И будет шум и гам. И будет счет деньгам И дождички пойдут по четвергам.

Братики-армяне

Ах, вы, мои братики-армяне! Расскажу я вам адин рассказ, Как ходил мой друг из Еревана — У адин грузин он выбил глаз. Девушка такой, как райский птичка, — Он душа армянская пленил: За его красивый белый личко Сердце и душа свое сгубил. Раз приходит он на танцплощадка. Девушка вся в слезках увидал. Положил рука ей на лопатка И такое слово ей сказал: «Кто тебя, душа моя, обидел? Он скандал, конечно, не предвидел. Он болван, хоть я его не знает. Поверь, душа армянский ребра посчитает!» Адин грузин красавица обидел. Такой скандал большой он не предвидел. Теперь мой друг на нарах припухает. Вот что, друзья, из-за любовь бывает.

Цыпленок вареный

Цыпленок вареный, Цыпленок жареный Пошел по улице гулять. Его поймали, Арестовали, Велели паспорт показать. Паспорта нету — Гони монету, Монеты нет — снимай пиджак. Цыпленок вареный, Цыпленок жареный, Цыпленка можно обижать. Паспорта нету — Гони монету. Монеты нет — снимай штаны. Цыпленок вареный, Цыпленок жареный, Штаны цыпленку не нужны. Он паспорт вынул, По морде двинул, А вслед за тем пошел в тюрьму. Цыпленок вареный, Цыпленок жареный, За что в тюрьму и почему? Я не советский, Я не кадетский, Я не народный большевик! Цыпленок вареный, Цыпленок жареный, Цыпленок тоже хочет жить.

Песенка о Козле

В нашей песне странные герои. Но поверьте басням иногда. Десять лет прожил Козел с Козою, Но однажды с ним стряслась беда. По двору скакал Козел галопом: Под окном увидел он журнал, В нем портрет красотки Антилопы Он совсем случайно увидал. И сказал Козел: «Мс-е… Жил я как во тьме-ме-е… Ты открыла мне глаза. Надоела мне Коза. В Африку пойду Найду!» Прихватив журнал, Козе — ни слова. Мол, не ожидай и позабудь, Не предвидя ничего дурного, Он тотчас пустился в дальний путь. Тропик Рака, Тропик Козерога Наш герой отважно пересек, И в мечтах о юной, тонконогой К Африке он привязал челнок. И сказал Козел: «Ме-е… — Сидя на корме-ме-е — Африканский знойный край Для влюбленных просто рай. Здесь ее пойду Найду!» Не терял влюбленный время даром. Антилоп он встретил на пути. Подошел с почтеньем к самой старой. «Помогите мне ее найти». Головой старуха покачала: «Ты приехал, милый, невпопад: Это я снималась для журнала Ровно сорок лет тому назад». И сказал Козел: «Ме-е… Я не пониме-ме-е… Ах, конфуз какой, скандал Лет на сорок опоздал! Дайте за труды Воды». Месяц плыл таинственно и тихо… В феврале тридцатого числа Письмецо от любящей Козлихи На хвосте Сорока принесла: «Пишут мне, что ты успел влюбиться В африканку Антилопу Гну. Если это только подтвердится, Я тебя в бараний рог согну». И сказал Козел: «Ме-е… Дело не в письме-ме-е… Надоели пальмы мне. Не вернуться ли к жене? Ждет меня жена Коза». Вот пришел Козел к Козе с поклоном, На возврат полгода потеряв, И пропел ей нежным козлетоном: «Дорогая, я люблю тебя». Та в ответ: «Не верю я слезам уж. Вещи я свои перенесла. Я совсем недавно вышла замуж За другого, юного Козла». Наш герой свалился у порога: «Дорогая, ты в своем уме?!» Он хотел сказать ей очень много, Но не мог сказать ни бе ни ме. Так и не сказал «бе-е», Так и не сказал «ме-е». Вот мораль у этих строк: Не влюбляйся в антилоп, А люби жену — Козу.

Зачем ты изменила

Сидели мы на крыше, А может быть — и выше, А может быть — на самой на трубе.

Припев:

Зачем ты изменила, Другого полюбила, Зачем же ты мне шарики Крутила? Привел я тебя, босую, В тряпье, простоволосую, И целый день в порядок приводил.

Припев.

Купил я тебе боты И платье с коверкота, И туфли на резиновом ходу.