Это был удачный случай уладить все дела, рассчитаться с долгами, изгнать «старых баронов» из Центрального бюро партии и наконец, и это самое главное, принести идеи, которые она разделяет, во власть. Она тогда не знала, кто мог бы выиграть выборы, но знала, кто их проиграл: Тэд Хит и его бесхребетная политика. Настало время прочесть над Тэдом Хитом «Ныне отпущаеши…». Его час пробил. «Лично Тэда мне было жаль <…>, — пишет она в мемуарах. — Однако у меня не было никаких сомнений в том, что Тэд должен был уйти. Он проиграл из четырех избирательных кампаний три. Он был неспособен измениться, он был слишком озабочен тем, чтобы защитить свою прошлую деятельность, и не мог понять, что радикальные перемены в политике необходимы».

Проблема заключалась в том, что Тэд Хит ее не слушал и не слышал. На заседании теневого кабинета он вел себя так, будто ничего не случилось. На следующий день после понесенного поражения в ирреальной атмосфере похмелья он спокойно заявил, что «избирательная кампания позволила сдержать противника» и что «механизм сработал хорошо…». Так хорошо, что у лейбористов было теперь абсолютное большинство. Руководство Консервативной партии понимало, что теперь проблема — это сам Хит. У него началось нечто вроде невроза, его преследовала навязчивая идея о необходимости сломать правое крыло партии, на которое он возлагал вину за поражение на выборах. Кроме того, он считал себя совершенно необходимым для партии. Великобритания тем временем столкнулась с проблемой судьбоносного выбора в некоторых сферах, в том числе и с проведением «референдума по поводу Европы» в 1975 году. Хит считал, что только он может помочь достичь желаемого результата, забыв о том, что незаменимых людей нет. Жестокая борьба завязалась между ним и сэром Эдвардом Дюканном, председателем Комитета 1922 года [95] . Тэду Хиту объяснили, что он должен поставить вопрос о посте лидера партии на голосование. Это самое меньшее, чего требуют от него правила честной игры. Но Тэд не был создан для честной игры. Гордый, даже спесивый, резкий, высокомерный, сильный на словах, но слабый в действиях, Хит к тому же не принадлежал к истеблишменту. Он не принимал правил игры, установленных джентльменами в костюмах в полоску, познававшими жизнь на площадках для игры в крикет или поло при участии пони. Вместо того чтобы подать в отставку, он цеплялся за свой пост, хитрил и изворачивался. По внутрипартийным правилам выборы нового лидера требовали согласия большинства членов Комитета 1922 года. Тэд Хит обратил внимание на то, что состав Комитета не обновлялся после прошедших выборов и необходимо провести новые выборы в лоне самого Комитета. Ему пошли навстречу, уступив его требованиям. Но Хиту не повезло. Исполнительный комитет был переизбран весь, без исключения. В стране букмекеров нехорошо быть проигрывающим. 7 ноября он написал Эдварду Дюканну письмо, в котором сообщил, что согласен подать в отставку [96] и подчиниться результатам голосования депутатов [97] .

Пресса уже не интересовалась им и шла дальше в своих предположениях, публикуя списки возможных претендентов. Если имя Маргарет изначально и не фигурировало в качестве фаворита, то оно начало появляться на страницах «Таймс», «Ивнинг стандард» и «Санди таймс» наряду с такими «звездами», как Уилли Уайтлоу, Джеффри Хау, Джеймс Прайор и Роберт Карр. В редакционной статье одной из газет можно было прочесть, что Маргарет Тэтчер «по причине ее способности совершить поворот вправо является серьезной претенденткой, несмотря на то, что другие имеют перед ней фору лишь потому, что она — женщина».

Однако в то время она отвергала подозрения в любых амбициях. 11 октября она заявила для «Ивнинг ньюс»: «Вы можете вычеркнуть мое имя из списков претендентов». 15 октября она сделала то же самое перед журналистом из «Ивнинг стандард», высказав сожаления, что не имеет опыта работы ни в одном из трех ключевых министерств Уайтхолла: ни в Казначействе (министерстве финансов), ни в Форин Оффисе (министерстве иностранных дел), ни в министерстве внутренних дел.

Что это было? Кокетство женщины от политики, желающей, чтобы ее захотели сделать лидером? Быть может. Или тонкий политический маневр, чтобы отвлечь внимание соперников дымовой завесой? Почему нет? Но более вероятно, что Маргарет, ясно понимая расклад сил, хотела видеть своего несомненного учителя Кита Джозефа в кресле лидера партии. Она пишет в мемуарах (и у нас нет причин сомневаться в правдивости ее слов): «Если я и колебалась по поводу моей возможной номинации в качестве претендента на пост лидера, то ни в коем случае не из желания сохранить позиции Тэда, а скорее из желания, чтобы его место занял Кит. Сказать по правде, начиная с уик-энда, я почти стала возглавлять ведение его кампании».

Но именно тогда судьба нанесла удар, смешавший все карты и ставший судьбоносным. В субботу 19 октября Кит Джозеф произнес речь в Эджбастоме, неподалеку от Бирмингема, которая была посвящена генеральной линии в политике, прежде всего «новому повышению нравственности в Великобритании», необходимости вернуть викторианские ценности, такие как закон и порядок, работа и дух предпринимательства. Но дьявол всегда проявляет себя в мелочах. Увлекшись красноречием, Кит Джозеф принялся бичевать моральную распущенность и предложил как можно шире развивать контрацепцию, ибо «равновесие нашего населения, нашего человеческого капитала, находится под угрозой» из-за большого роста численности детей в семьях низших классов, «наименее способных их вырастить». Эти слова лишили Кита Джозефа всяких шансов стать лидером Консервативной партии. Привыкший выступать в университетских кругах и перед избранной аудиторией, Кит не придал своим словам никакого значения. «Отсутствие здравого смысла!» — радостно злобствовали в окружении Тэда Хита.

В результате Кит Джозеф оттолкнул от себя партию, общественное мнение, прессу. «Из-под плащей на Флит-стрит» появились ножи (напомним: Флит-стрит — это пресса), Кита стали обвинять во всех грехах скопом: в желании ввести в практику евгенику, проводить стерилизацию бедных и осуществлять контроль над рождаемостью. В газетах замелькало прозвище, рифмовавшееся с его именем (Сэр Кит — Сэр Шит; «шит» означает «презерватив» на английском сленге). Кампания травли продолжалась месяц и была дьявольски жестокой. Он мог сколь угодно долго объясняться, даже извиняться, но только еще больше запутывался и выглядел все более смешным. В глазах всех достаточно было одной речи, чтобы доказать: Кит Джозеф — всего лишь теоретик, в нем нет практической силы, чтобы стать лидером, той человеческой сущности, которая обеспечивает возможность не только иметь убеждения, но и волю, обуздывать свой язык и свои нервы.

Пока бушевала буря, Маргарет набирала очки. Она была назначена помощницей Роберта Карра в теневом кабинете, и на нее была возложена миссия подготовки закона о финансах. Она со вкусом разгромила Денниса Хили, канцлера Казначейства, представителя Лейбористской партии, а также и его советника Гарольда Левера. Мэгги без колебаний наносила удары «ниже пояса», к великой радости депутатов-тори, еще находившихся под впечатлением от поражения на выборах. «Нам казалось, что она — единственный мужчина среди заднескамеечников», — вспоминает Питер Моррисон, тогда бывший простым депутатом. Когда Левер, имевший солидное личное состояние и женившийся на перспективной в финансовом плане даме, упрекнул Маргарет в том, что она защищает привилегии, она ответила с обезоруживающей наивностью: «Я всегда знала, что не смогу соперничать с ним в Казначействе, потому что существуют четыре способа получать деньги: их печатать, их зарабатывать, брать их взаймы или… жениться на них. Похоже, он имеет опыт в использовании всех четырех способов». В другой раз, когда Деннис Хили принялся изображать из себя бедняка перед прессой: «Я не делаю сбережений; если у меня есть деньги, я покупаю что-нибудь для дома», — она пустила по рядам палаты общин список объектов недвижимости, принадлежащих Хили, и сказала: «Я счастлива, что мы можем сделать так, чтобы господин канцлер был официально зарегистрирован обществом добросовестных вкладчиков в качестве члена и что стоимость домов в добрых старых регионах, отдающих предпочтение тори, не ускользнула от его внимания». На галерее для посетителей все едва не задохнулись от смеха, когда нос канцлера стал заостряться…

Двадцатого ноября Кит Джозеф нанес визит Маргарет в ее кабинете в палате депутатов. Он объявил, что отказывается от борьбы: «Я сожалею, что не смогу выставить свою кандидатуру; с тех пор, как я произнес ту злополучную речь, представители прессы стоят лагерем перед моим домом. Они были безжалостны! Элен больше не может этого выносить, и я принял решение не выставляться».

Без сомнения, мудрое решение. У него не было ни малейшего шанса выиграть. Отказаться от дальнейшей борьбы на деле означало спасти правое крыло партии и дать шанс другим. Для Маргарет словно внезапно раздвинулся занавес, разошлись тучи, горизонт очистился, и место лидера партии как бы приблизилось. Она может стать кандидатом! Причем не предавая тех, кому она была верна. Вероятно, она тогда сказала своему собеседнику: «Послушай, Кит, если ты не выставляешь свою кандидатуру, то это сделаю я, потому что наша точка зрения должна быть представлена общественному мнению».