В общем, назад я отправился очень бодрым шагом. И самым кратчайшим путем, не отвлекаясь на соблазнительные долины, то и дело открывающиеся моему взору и как назло пролегающие несколько в стороне от маршрута. Грыз на ходу оставшиеся сухари, пригоршнями отправлял в рот спелые ягоды, обильно росшие повсюду, только рвать успевай, подгонял себя обещаниями дивных трапез в Вэс Уэс Мэсе, и это тоже был весьма действенный аргумент.

Остановился, когда окончательно стемнело. Отыскал подходящее укрытие, расстелил одеяла, костер разводить не стал – ночь и так теплая. А что касается ужина, готовить его все равно не из чего. Зато неподалеку я заприметил высокое раскидистое дерево тотти, за сладкими плодами которого приходится карабкаться на самый верх, так что достаются они по большей части птицам. Днем мне было жаль времени, зато сейчас можно и слазать, почему нет.

Однако плодов мне так и не досталось. Потому что, добравшись до дерева, я учуял запах, который сперва заставил меня застыть на месте, а потом броситься вперед, не разбирая дороги. Как и два года назад в центре Ехо, я решил, что где-то поблизости околачивается сэр Макс, и не стал задаваться вопросом, откуда он тут взялся. Это же Макс, чего угодно можно от него ждать. К тому же его появление в Вечном Сне так меня потрясло, что я по сто раз на дню пытался послать ему зов, хоть и знал — бесполезное это занятие, когда собеседник находится в другом мире. И теперь был уверен, что Макс специально объявился в Тубурских горах, чтобы завершить внезапно прервавшийся тогда разговор. Ну, или хотя бы сказать, что выздоровел. При всем своем любопытстве я был готов удовлетвориться этой утешительной информацией.

Но сейчас важно не это. А то, что я припустил со всех ног, даже не вспоминая о Темной Стороне, куда так старался вернуться, пока жил дома. Кроме всего, мне как-то в голову не приходило, что Темная Сторона и соответственно возможность туда попасть есть не только в Ехо. Хотя сэр Джуффин совершенно недвусмысленно говорил: Темная Сторона – изнанка Мира. Всего, целиком. А не какого-то одного города, пусть даже построенного в самом его Сердце. Но это я сейчас такой умный, а тогда не сообразил.

И только когда запах, за которым я гнался, вытеснил благоухание трав, а темнота почти безлунной ночи сменилась сиянием прозрачной земли, я наконец понял, куда попал. И громко заорал от восторга, а потом смотрел, как мой овеществленный крик пестрой птицей взлетает к лимонно-желтому небу, прозрачному, как леденец. Что такое возможно, я, конечно, даже не подозревал, а то бы, пожалуй, поостерегся безответственно орать. Надеюсь, моему ликующему воплю хорошо живется на Темной Стороне Тубурских гор; в любом случае, что сделано, то сделано.

Чем пребывание на Темной Стороне выгодно отличается от сновидения – оказавшись там, остаешься в здравом уме и твердой памяти, как будто просто из дома на улицу вышел – обстановка изменилась, а ты прежний, разве что пьяный от восторга и беззаботный, как в детстве, но в такое состояние и при обычных обстоятельствах вполне можно прийти.

В общем, лихорадочно вспоминать свое имя, занятия, желания, умения и прочий персональный контекст на Темной Стороне ни к чему. Но я все-таки напомнил себе, что являюсь Нумминорихом Кутой, нюхачом из Ехо – со всеми вытекающими последствиями. Эту привычку из меня теперь не выколотишь; оно, впрочем, к лучшему, пусть пока будет.

Это я все к тому говорю, что восторг восторгом, а понимание, что я не могу бродить здесь вечно, потому что мне надо поскорее возвращаться в Вэс Уэс Мэс, а оттуда – домой, в Ехо, никуда не делось. Помню, я подумал: «Ладно, сейчас-то все равно ночь, идти невозможно, а спать еще не хочется, можно немного тут погулять». А потом меня осенила идея получше: может быть, можно добраться до Вэс Уэс Мэса прямо по Темной Стороне? Здесь-то светло, а бездонных пропастей и коварных расщелин при всем желании не доищешься – Темная Сторона этой части Тубурских гор выглядела как бескрайняя череда пологих холмов, поросших светлой травой, густой, как морские водоросли. Знать бы только, в какую сторону идти. Нюх, безошибочно подсказывающий мне дорогу в обычных обстоятельствах, здесь не помощник, а других способов ориентироваться на местности я просто не знаю.

Размышляя об этом, я, конечно, не стоял на месте, а шел вприпрыжку куда глаза глядят, восхищенно пялясь по сторонам и отмечая все новые и новые приметы чудесного: живой огонь под прозрачной древесной корой, прохладный воздушный поток, похожий на разноцветный ручей, шустрые облака, играющие в догонялки всего в нескольких метрах над землей, вместо того чтобы неспешно плыть друг за другом по небу; впрочем, по здешнему небу особо не поплаваешь, даже снизу видно, какое оно твердое. На таком наверняка можно рисовать обыкновенными красками, и хотел бы я быть художником, которому поручили такую работу! Хотя с моей подготовкой за небо все-таки лучше не браться.

Я рассмеялся, представив, как будет выглядеть небо, разукрашенное моей неумелой рукой, а потом вспомнил свою любимую детскую сказку об арварохском принце, который отправился путешествовать по свету в компании друга, совсем юного буривуха. Чем хороши подобные истории – странствия героев могут быть практически бесконечными, а чудеса нашего Мира, подлинные и вымышленные, с лихвой компенсируют незатейливый сюжет. В детстве меня пленила история о том, как, провожая в путь принца и птенца, старый мудрый буривух нарисовал на небе карту, чтобы она всегда была под рукой и путешественники не заблудились. И как же я был разочарован, узнав, что на самом деле небо разрисовать невозможно, будь ты хоть трижды могущественный колдун!