Он поправил подушки, на которых лежала Холли.

— Я хочу, чтоб ты знала, подруга моя дорогая, что без тебя я не был бы таким, каким стал сейчас.

Он наклонился над Холли и прошептал:

— Я был парнем, который разваливается на куски, а ты собрала меня. Спасибо.

Холли была уверена, что плачет, поскольку все перед ее глазами казалось размытым, но она не чувствовала текущих по щекам слез.

— Опал ожидает тебя и меня, — услышала она голос Артемиса. — И это именно то, что она получит.

«Это западня! — хотела закричать Холли. — Ты идешь в западню!»

Но даже если бы Артемис мог слышать ее мысли, это це могло остановить его. Холли знала, что с выбранного пути он не свернет. Она предполагала, что Артемис вышел из комнаты, но он вновь возник в поле ее зрения с печальным выражением на лице.

— Я знаю, ты еще слышишь меня, Холли, — сказал он. — Поэтому попрошу тебя об одной последней услуге. Если Опал переиграет меня, и я не вернусь из кратера, скажи Фоули, чтобы он подключил хризалиду. Он это сможет. И передай ему от меня вот это, — он наклонился и поцеловал Холли в лоб.

Когда Артемис уходил, Холли не хватило сил даже на то, чтобы повернуть голову ему вслед.

Опал знала, что ряды ее воинов поредели, но это не имело значения — она дошла до последнего уровня второго замка Врат берсерков. От приятного возбуждения у нее даже сыпались искры с кончиков ушей.

— Мне нужна тишина, — сказала она охранявшим ее берсеркам. — Если кто-то приблизится, убейте их.

Тут же спохватившись, она подкорректировала приказ:

— Кроме человека Фаула и его подружки, капитана ПП. Вы поняли меня?

Сидевший в теле Беккета Оро все отлично понял, но очень желал, чтобы в магических чарах нашлась хоть какая-то щелка, позволяющая намекнуть о том, что их предводительница забыла о своей личной вендетте. Однако заклятие Брюна Фадды такой возможности не оставляло: полное подчинение эльфу, который откроет замок.

«Мы должны убить их, — хотелось проговорить Оро. — Если мы сможем уничтожить этих нескольких последних людей, вообще не потребуется открывать второй замок».

Опал повернулась и крикнула ему в лицо, брызжа слюной:

— Я спросила, ты понял меня?

— Да, — ответил Оро. — Убить любого, кроме Фаула и женщины.

Опал постучала пальчиком по его курносому носу.

— Правильно. Мамочка извиняется за то, что ей пришлось повысить на тебя голос. Мамочка устала сверх всякой меры. Ты не поверишь, если я скажу, сколько нервных клеток потратила мамочка, работая над этим замком.

«Скажет еще раз „мамочка“, — подумал Оро, — и чары или не чары…»

Все, что Оро мог противопоставить магическим чарам, это нахмуриться и приготовиться перенести за это судороги в желудке, но на этот раз все обошлось, поскольку Опал уже повернулась к замку, освещая его мерцающей вокруг ее головы магической короной.

Последним защитным механизмом в волшебном замке Брюна Фадды был сам колдун. Брюн заточил свою собственную душу в камне точно так же, как захоронил перед этим в земле берсерков.

Когда Опал провела пальцами по поверхности камня, на нем показалось лицо друида, грубо вырезанное, но явно принадлежащее эльфу.

— Кто пробудил меня от сна? — спросил он дребезжащим старческим голосом. — Кто призвал меня назад из бездны Вечности?

«Вот тебе раз, — подумала Опал. — „Кто призвал меня из бездны Вечности“. И вот с этим куском древнего навоза мне придется иметь дело, чтобы стереть с лица Земли человечество?»

— Это я, Опал Кобой, — сказала она, подыгрывая ему. — Из дома Кобой. Великая царица эльфов.

— Приветствую тебя, Опал Кобой, — произнес Брюн. — Как приятно видеть лик другого эльфа. Это означает, что мы еще не исчезли.

— Пока что нет, великий волшебник, но в то время как мы беседуем с тобой, к Вратам приближаются люди. Хэвен в опасности. Мы должны открыть второй замок.

Камень затвердел как жернов, когда Брюн нахмурился.

— Второй замок? О, это судьбоносное пожелание. Вынесешь ли ты груз вины за это действие?

Опал изобразила на своем лице раскаяние. Она давно освоила это выражение, обращаясь с просьбами о досрочном освобождении из тюрьмы.

— Я вынесу этот груз ради своего народа.

— Ты действительно отважна, королева Опал. Пикси всегда были благородны, несмотря на свой малый рост.

Опал решила пропустить ремарку о своем малом росте мимо ушей. Во-первых, ее компенсировали слова «королева Опал», а во-вторых, они попусту тратили время. Меньше чем через час взойдет солнце, а полная Луна скроется, и тогда шансов сохранить еще на целый день эту маленькую армию — даже если люди будут гоняться за собственным хвостом — практически не останется.