Ирландия вновь стала настоящим островом. Возродившиеся сельские общины занялись производством продуктов питания, и у них даже стали появляться излишки, которые замораживались и вывозились на судах на другие континенты. Многие богатые землевладельцы добровольно отдавали свои необработанные земли в пользование рассерженным голодным людям с острыми лопатами.

Родители Артемиса сумели добраться домой из Лондона, где их застала катастрофа, а вскоре после похорон Артемиса поместье Фаул превратилось в почти пять сотен небольших земельных участков, на которых люди могли выращивать фрукты и овощи.

Сама церемония похорон Артемиса была простой и закрытой, на ней присутствовали только члены семей Фаулов и Батлеров. Тело Артемиса зарыли на высоком лугу, где он провел столько времени, возясь над своим солнечным глайдером. Батлера на похоронах не было, поскольку телохранитель упорно не желал верить в смерть Артемиса, которая произошла у него на глазах.

«Артемис не умер, — убеждал он себя раз за разом. — Игра еще не окончена».

И никто не мог его убедить в обратном, сколько бы раз Джульетта или Анджелина Фаул не приходили к нему в спортивный зал, чтобы поговорить об этом.

Возможно, именно поэтому телохранитель ни капельки не удивился, когда однажды поутру в его дверь постучала капитан Холли Шорт.

— Давно пора, — сказал он, хватая с вешалки свой бронежилет и выбегая из комнаты. — Артемис оставил тебе инструкции, а твоим парням потребовалось целых полгода, чтобы разобраться в них.

Холли поспешила следом.

— Инструкции Артемиса было не так-то просто выполнить. И, разумеется, они оказались абсолютно незаконными.

Во дворе в оранжевое сияние утреннего неба была врезана открытая дверь, и в ней стоял Фоули. Он заметно нервничал.

— Что считать менее подозрительным? — спросил Батлер. — Приземлившуюся у тебя возле дома летающую тарелочку или взявшуюся невесть откуда дверь со стоящим в ней кентавром?

Фоули, цокая копытами, сошел из двери по трапу, таща за собой тележку на воздушной подушке. Дверь шаттла закрылась и стала невидимой.

— Мы можем перейти к делу? — поинтересовался Фоули. — Все, что мы собираемся предпринять, противозаконно и, возможно, безнравственно. Кабаллина думает, что я на церемонии награждения Мулча. Совет в самом деле наградил Диггамса медалью, можешь себе представить? Этот маленький клептоман сумел убедить всех и каждого в том, что это он, Мулч, чуть ли не в одиночку спас всю планету. Он даже книгу воспоминаний начал писать — уже договор заключил. А я, простите, ненавижу лгать своей жене. И если мы задержимся здесь еще на десять секунд, я могу изменить свое мнение о том, стоит ли мне вообще заниматься этим делом.

Холли перехватила пульт управления летающей тележкой.

— Не переменишь, — сказала она. — Мы слишком далеко зашли, чтобы вернуться домой ни с чем.

— Ладно, — ответил Фоули. — Это я просто так сказал.

Взгляд Холли был решительным, не допускающим возражений. Это выражение практически не сходило с ее лица все последние полгода, с того времени, как она возвратилась домой после чрезвычайного происшествия у Врат берсерков. Тогда она первым делом отправилась в Полицейское управление на поиски Фоули.

— У меня послание для тебя от Артемиса, — произнесла она, как только ей удалось вырваться из крепких объятий Фоули.

— Правда? И что же он сказал?

— Он сказал что-то о хризалиде. Что ты можешь подключить ее.

Эти слова потрясли кентавра. Он подбежал к двери и быстро ее запер. Фоули заметно нервничал, и Холли поняла, что слова Артемиса означают для кентавра что-то очень важное.

— Что за хризалида, Фоули? И почему она так интересует Артемиса?

Фоули взял Холли за плечи и сказал, усаживая ее в лабораторное кресло:

— Интересовала. Наш друг мертв, Холли. Может быть, оставим его в покое?

Холли оттолкнула Фоули и вскочила на ноги.

— Оставить его в покое? Артемис не позволил мне отправиться в ад. Он не позволил Батлеру отправиться в Лондон. Он не дал погибнуть всему Хэвену во время мятежа гоблинов. Хватит? А теперь рассказывай, что такое хризалида.

Когда Фоули рассказал, Холли стала понятна в общих чертах идея Артемиса, но все же информации пока было недостаточно.

— Было что-то еще? — спросил кентавр. — Артемис сказал или сделал еще что-нибудь?

— Нет, — печально покачала головой Холли. — Он выглядел слегка сентиментальным, что необычно для него, но это можно понять. И еще он просил, чтобы я поцеловала тебя.

Она поднялась на цыпочки и поцеловала кентавра в лоб.

— Вот именно так поцеловала.

Фоули был потрясен и подавлен, но закашлялся, постаравшись скрыть свои чувства.

— Он сказал «Поцелуй Фоули». Именно так он сказал?

— Нет, — ответила Холли, подумав. — Он поцеловал меня и сказал «Передай это ему от меня».