Магиня едва заметно поморщилась: вот ведь ушастый, расслышал, хотя вовсе и не к нему она обращалась.

А старшей дриаде уже подал руку граф ле Трайд и вслед за королевской четой повёл её по буйно цветущему лугу в сторону огромного дерева, под которым раскинулся просторный эльфийский шатёр, усеянный яркими разноцветными светлячками, напомнившими ему земные новогодние гирлянды. За ними вели своих избранниц старшие принцы, Апраксию держал под руку Зарон, необычно привлекательный в синем колете и чёрных замшевых штанах. Возле Лиры, приветливо улыбаясь, замер в ожидании ответа синеглазый анлер, на вид лет двадцати пяти, и хотя она догадывалась, что это впечатление, скорее всего, обманчиво, подавать ему руку не торопилась.

Однако вскоре сообразила, что Илли была права и ждёт она напрасно. Ингирд с Седриком направились вслед за принцами с такими непроницаемо-строгими лицами, что ей невольно вспомнились виденные на Земле снимки, где с такими же физиономиями стояли вокруг президентов «шкафы», и захотелось рассмеяться. Дриада подала руку эльфу, и он повёл её к шатру, рассказывая про все чудеса и красоты пресветлого леса, которые ей просто необходимо посмотреть.

– Непременно, – вежливо кивала головой Лира, отлично понимавшая, что, скорее всего, ничего этого не будет.

Слишком серьёзный и озабоченный вид у отца. Хотя он растроганно улыбался, наблюдая, как счастлива их старшая дочь, однако, едва молодожёны исчезли в неведомом направлении, принялся жестами о чём-то договариваться с Бенгальдом, старательно загораживая кисти рук от случайных взглядов. Но расстраиваться Лира вовсе не намеревалась, успев осознать все выгоды нового статуса. Ведь она теперь вполне может даже жить здесь, в лесу, где таким теплом и радостью отзывается на прикосновение живицы каждый росток.

А по утрам уходить во дворец к Илли, или в замок отца, или в любое другое место, куда пожелает. Нужно только поймать и обезвредить колдуна, чтобы не ловил её сестёр и не угрожал её собственной свободе. Воспоминание о колдуне принесло и новую мысль, показавшуюся Лире такой интересной, что она остановилась и перебила своего спутника.

– Извините… Сэлнисиэль, а вам известно, почему в древности дриады ушли из этого леса?

– Я вас чем-то оскорбил, лера? – помолчав, спросил блондин, и его голос прозвучал несколько прохладнее, чем раньше.

– Нет, – Лира начала догадываться, что задала вопрос из разряда тех, что являются оскорблением нации, – извините ещё раз. Просто никто ничего не знает… я не думала, что мой вопрос вас обидит.

– Не обидел… – нехотя признался он, – а напомнил об ошибке, про которую мы предпочитаем не вспоминать. Но если вы желаете… я расскажу позднее… лучше завтра утром.

– Не стоит, – легкомысленно отмахнулась Лира, точно зная, что не ляжет спать, пока не выдавит все сведения из матери, – это было обычное девичье любопытство. Мы пришли… вы ужинаете с нами?

– Извините, – очень любезно отказался блондин, – сегодня у вас семейный праздник, и я не намерен стеснять ваших родных и друзей. Но вот если вы позволите пригласить вас на завтрак, то утром я буду ждать на этом месте.

– Позволяю, – рассмотрев, что баронет остановился неподалёку, легко согласилась дриада, – но сразу предупреждаю… семейных планов на утро мне пока никто не рассказал. Возможно, я и не смогу прийти.

– Не страшно, – усмехнулся эльф, – я всё равно буду здесь утром. Счастливо отпраздновать.

Лира подарила спутнику вежливую улыбку, помахала на прощание и направилась в шатёр, намеренно пройдя мимо баронета с таким задумчивым видом, чтобы можно было сделать вывод, что она его не заметила.

Ингирд проводил девушку хмурым взглядом и скептически хмыкнул. Все эти женские уловки ему давно знакомы, и он не мальчик на них попадаться. Несомненно, Лира очень привлекательная девушка, и находиться в её обществе ему приятно. Но он с шестнадцати лет привык сам всё решать за себя, продумывать все свои шаги и просчитывать их последствия. С того самого вечера, как случайно услышал планы родителей насчёт своей собственной жизни. А вернувшись в свою комнату, вдруг совершенно ясно понял, что абсолютно не хочет той судьбы, какую они для него уготовили. Не нравится ему ни мэр ближайшего городка, ни место его третьего секретаря, ни его дочка, которая через три года достанется ему в жены… если он проявит смелость и рассудительность.

Юный баронет проявил и смелость, и рассудительность той же ночью. Спустил из окна на верёвке туго набитый вещевой мешок, оставил под подушкой записку и осторожно вывел из конюшни коня.

Из ближайшего городка коня он отправил домой. Через неделю Инг был учеником одного из тех сеньоров, что живут в небольших, удалённых от городской суеты усадьбах и занимаются подготовкой юных искателей самостоятельности, желающих стать телохранителями и адъютантами. А ещё через год прибыл с рекомендательным письмом в ещё меньшую усадьбу и назывался с тех пор не учеником, а адъютантом, одним из трёх, живших там в то время.