— А как начет Иллиль? Она тоже помогла тебе?

— Да. Знание животных, страх перед врагами, несколько съедобных растений, умение лечить,— Эшла нахмурилась,— которое может служить и оружием. Только... Иллиль была важной персоной. Она знала Зеркало и имела право стоять перед ним и вызывать то, что находится в его глубине. Я думаю, что она была кем-то вроде Говорящего с Небом у своего народа и обладала невидимым оружием. Там, где мы с тобой побывали, я это особенно почувствовала и поэтому хочу иметь это оружие.

— Против кого?

Девушка помрачнела.

— Не знаю! — Она поднесла ладони к вискам.— Вспомнить то, что знала Иллиль, очень важно. Здесь таится опасность страшнее, чем флаймер, собаки или охотники с участков. Она осталась с древних времен — не то спит, не то терпеливо ждет... а теперь...— опустив руки, Эшла смотрела на юношу, и ужас поднимался из глубины ее глаз, а голос упал до шепота, когда она закончила: — Оно проголодалось и начало охоту.

Нейл почувствовал, что слушает не только ушами, но и всем существом, как охотник, который наблюдает за фыркающей и принюхивающейся собакой. Он тоже догадывался, что им угрожает не животное и не человек. Это много старше, много сильнее и сложнее, чем любая форма жизни, известная ему. Может, оно уже здесь? Или еще не проснулось, но уже начинает понимать, что длительный голод будет теперь утолен?

— Белый лес! — вдруг сказала Иллиль, и страх всколыхнулся внутри Нейла.— Это опушка Белого леса.

Песня прервала тишину. В ней слышался мерный шаг воинов, звон мечей, рокот деревянных барабанов.

— «Рука ифта — меч!» — повторила она и быстрым движением подняла меч, который Ренфо нашел в Ифтсайге.— «Во мраке холодного света луны»!

— Это было частью памяти Айяра,— сказал Нейл.— Ты понимаешь, что это означает?

— Самую малую часть. Это пророчество, обещание, сделанное ифтом-героем в день Голубого листа. И оно было выполнено. Но тогда был Голубой лист, а наш лист — серый и увядший.— Она поворачивала в руках меч, разглядывая его.— Он был ключом к Сторожевому пути, мы с тобой видели это. Но, может быть, это не только ключ. Возможно, это меч Кимона или подобный ему. Если так, то в нем скрываются сила и власть. Иллиль, Иллиль, дай мне больше знания! — Последние слова она выкрикнула почти с рыданием.

Нейл взял у нее меч. Действительно, он видел зеленые искры, горевшие на кончике лезвия, и символ на камне арки пылал в ответ. Но сейчас его рука сжимала просто великолепное оружие.

— А что сделал Кимон? Он был героем пророчества?

— Да... Это было очень давно — моя память словно покрыта туманом. Кимон не побоялся опасностей Белого леса и завоевал для Ифткана мир, так что люди его крови могли жить в Великих деревьях. А то, что питало Белый лес, было связано клятвой забвения и отстранения. Затем Голубой лист стал Зеленым, но клятва все еще существовала между ифтами и Тем, Что Ждет. Но когда Зеленый лист опал, ифтов стало меньше и То, Что Ждет, зашевелилось. Клятва была громко произнесена перед Ифтканом, поэтому пустошь не смела наступать. Но ларши, не дававшие клятвы потому, что в день ее произнесения еще не умели говорить, ответили на призыв Того, Что Ждет, и провозгласили его своим правителем. Так они создали нацию, их становилось все больше, в то время как ифты уменьшались в числе.

Когда Серый лист дал почки, То, Что Ждет, опять зашевелилось и Башни Ифткана задрожали. Клятва не давала распространиться горящему свету, но ларши, не дававшие клятвы, стали руками Того, Что Ждет, его оружием. Ларшей было много, а ифтов — горсточка...— Эшла сложила ладони и переплела пальцы. Айяр в Нейле отвечал волной ярости и отчаяния,— Так пришел конец Ифткану и ифтам. Клятвы больше не было, и То, Что Ждет, вольно было делать что угодно со своими слугами ларшами.

— И это есть в памяти Иллиль? — тихо спросил Нейл.

— Это передано Иллиль, но приходит ко мне расплывчато... Значит, теперь День ларша, а Ночь ифта прошла?

— Я думаю, что День ларша тоже прошел. О них ни разу не слышали с тех пор, как первый корабль приземлился на Янусе сто планетарных лет назад.

— Ларши, может, и исчезли, но то, что послало их, не исчезло! В этой стране дремлют древние силы! — Голос ее окреп,— Может, это и не тот меч, что выковал Кимон и принес на великий праздник в Белый лес, но я знаю, что у этого оружия есть своя сила и...— она сделала паузу, затем кивнула, словно ее мысль подтвердил неслышимый для Нейла голос,— ты должен принять участие в происходящем, помочь в достижении цели. Скоро наступит день — время Того, Что Ждет. Нам надо отдохнуть. Дай мне меч, Айяр-Нейл, и поспи, а во мне что-то пробуждается, может, я вспомню еще что-нибудь. Если же я усну, то пропущу...

Она говорила так уверенно, что Нейл не стал спорить, а лег на землю, и в его сознании закружились обрывки истории, рассказанной девушкой. Кимон, герой... Клятва, удерживающая в отдалении безжалостный Белый лес, до тех пор пока ифтов не осталось совсем немного... Слишком слаб ток крови, слишком тяжел груз древней памяти, чтобы выступить против ларшей — только что вышедших из животного состояния и отважных в своем юношеском невежестве,— против их растущей ненависти, страсти, направленной на разрушение того, что они не строили и никогда не смогут построить. Да, память Айяра говорила Нейлу, что Эшла права... Иллиль-Эшла — хранительница Зеркала.