Служба теснила род. Способности и заслуги неспешно одолевали «отечество». Процесс этот шел крайне медленно не только из-за бешеных амбиций аристократии. Нет. Дело еще и в том, что сама русская аристократия XV–XVII столетий была плодородной почвой для руководителей отличного качества. Знатного человека с детства учили управлять людьми, воевать, рассчитывать тактические и стратегические последствия своих действий. Ему оставалось выучиться служить… но именно это умение давалось с большим трудом. Аристократ понимал, как приносить победы на ратном поле, знал, как вершить дела в многолюдных городах и обширных областях, освоил навык правильного суда, но… гордыня мешала ему склонять жесткую выю перед государем.

Между тем ниже аристократии плескалось море незнатных служильцев, жаждавших возвышения и готовых при всяком случае отдать земной поклон монарху, а если надо, то и встать перед ним на колени. Этих кровь возвысить не могла — только служба! Но долгое время они не могли соперничать с аристократией по «качеству» своему. Они ведь не располагали ни опытом, ни воспитанием «управляющего человека». Русская знать XVI века — «раса господ». Русское дворянство XVI века — стихия исполнителей. Не так уж много по-настоящему даровитых людей могло дать дворянство государю, когда он пожелал отыскать замену хотя бы части управленцев-аристократов.

Опричнина представляет собой попытку разрушить старинные права знати радикальным способом. Решить дело просто, быстро, зло. Наскоком, нахрапом. Чуть ли не революция происходила в той общественной сфере, которая требовала кропотливой и неспешной преобразовательной работы.

И… методы проведения этой полуреволюции-полуреформы подвели царя с его помощниками. Поставленные цели достигнуты не были.

Прежде всего, те слои русской знати, которые поддержали опричнину, стремились подправить существующий порядок, а не ломать его. Выходцы из этих групп — старинного московского боярства, второстепенной княжеской аристократии — оказались слишком самостоятельными, слишком своемыслящими инструментами для Ивана IV. Им совершенно не требовалось полное разрушение местнической системы. Их не мог радовать масштабный государственный террор. А неродовитое дворянство, готовое идти гораздо дальше по пути ломки древних устоев и полностью подчиняться велениям монарха, не располагало серьезными управленческими кадрами.

Что, в сущности, такое — Малюта, Василий Грязной, Григорий Ловчиков, Булат Арцыбашев и т. п.? Разве годились они на роли воевод, дипломатов, наместников для больших городов? Пытать, резать, вешать, грызть, головы сносить — пожалуйста. Сколько угодно! А вот когда им доверяли серьезное дело, как доверили, например, Василию Грязному разведку на Степном Юге, верные «исполнители» имели все шансы его провалить. Не из каких-то расчетов, просто — по отсутствию соответствующего воспитания, опыта и способностей. К несчастью, таких одаренных людей, как Безнин и Блудов, среди них нашлось раз, два и обчелся.

Опричнина отнюдь не уничтожила привилегий первостепенной княжеской аристократии. Не привела она к высотам власти и неродовитое дворянство. После ее отмены относительно немногие персоны задержались «в приближении» у государя. Главным образом — дельные люди «безнинского» типа. Но во второй половине 1580-х, при царе Федоре Ивановиче, последние из них оказались изгнаны с вершин большой политики. Ничего не осталось от опричнины.

Кроме, пожалуй, памяти.

И вот она-то оказалась большой ценностью.

Как будто высокий, могучий человек, не глядя, сунулся с улицы в маленькую дверь с низкой притолокой и крепко ударился головой. Потирая ушибленную макушку, он все же заходит в дом, но уже не торопясь и с оглядкой. Так и русская монархия: после опричного «эксперимента» она пошла по верному пути неторопливого выдавливания родовых начал из политического строя России. Опричнина очень хорошо показала: ни в коем случае не нужна новая опричнина. Малюта прочно вошел в народную память и остался там болью от ушибленного места, печальным опытом: не надо бы больше никаких малют…

Удельному, родовому, героическому, буйному прошлому на смену шло государственное, служилое, размеренно-созидательное будущее. В исторической перспективе маршрут Малюты окажется тупиковым, а маршрут Безнина — торной дорогой.

Москва, 2011

Не позднее 1537 — рождение Г. Л. Скуратова-Бельского.

1550-е годы, первая половина — первое упоминание Г. Л. Скуратова-Бельского на царской службе. Он приписан к государеву двору как сын боярский, служащий «по Белой».

1565, январь — учреждение опричнины.

1567, сентябрь — ноябрь — участие Г. Л. Скуратова-Бельского в походе Ивана IV на литовско-ливонский театр военных действий. Его служебное назначение — сменный голова в государевом полку.

1568, первая половина — середина — разгром, учиненный Г. Л. Скуратовым-Бельским во владениях И. П. Федорова-Челяднина под Калугой.