Позднее, начиная со времени церковных реформ Петра I, неверное понимание природы кликушества повлекло за собой прямо противоположные, но столь же неправильные выводы, как и прежде. В результате в XVIII и XIX веках кликуш стали воспринимать как притворщиц, которые с какой-то хитрой целью прикидывались одержимыми, а потому полезным считалось таковых пороть, чтобы выбить из них «дурь». Тринадцатого мая 1773 г. вышел указ Святейшего Синода, запрещающий духовенству петь молебны и читать Слово Божие над кликушами и прочими порчеными людьми, о которых «не иное должно иметь разсуждение, как о прямом притворстве и обмане, и суеверии». Таким образом, полное доверие к словам кликуш со стороны светских властей, какое наблюдалось в средние века начиная с XVIII века, сменилось полным отрицанием явления одержимости и беснования. Причем под давлением светских властей (напомню, что оберпрокурор Святейшего Синода того времени — с 1763 по 1768 — граф И.И. Мелиссино не скрывал свою ненависть к христианству, был крупным масоном и атеистом) соответствующие заявления стал делать и Синод…

Но попытаемся рассмотреть суть такого явления, как кликушество, с двух точек зрения: с духовной и медицинской, поскольку симптоматика данного «заболевания» хорошо известна любому современному психиатру. И начнем мы с последнего для того, чтобы в заключение сделать обобщающий духовный вывод. Итак, посмотрим на симптомы интересующего нас заболевания, которое проявляется обычно в двух формах.

1. Для первой формы характерны припадки эпилептоидного характера, хотя развернутые припадки, включая тонические или клонические судороги, непроизвольное мочеиспускание, истечение пены и прикусывание языка, отмечаются нечасто. Все, что происходило с человеком во время припадка, обычно полностью амнезируется — то есть забывается. Во время припадка больные могут произносить законченные фразы (явление насильственного говорения), связанные единой сюжетной линией (конфабуляторный бред в состоянии абсанса — то есть выключенного сознания). Нередко фразы произносятся чужим голосом, например, из хрупкой женщины может раздаваться грубый густой бас. Кроме того, больные иногда демонстрируют знания, не соответствующие их интеллекту, развитию, социальному положению и образованию, а также употребляют абсолютно нехарактерные и неизвестные им прежде обороты речи. Таким образом, данное заболевание следует отнести к эпилептоиду с синдромом альтернирующей личности (то есть замещенной иной сущностью).

2. Другая достаточно распространенная форма кликушества отличается от предыдущей тем, что синдром альтернирующей личности проявляется на фоне относительной сохранности сознания и тоже сопровождается феноменом насильственного говорения. Последнее явление можно классифицировать как одну из форм двигательного автоматизма в составе синдрома Кандинского-Клерамбо, характерного для шизофрении. На мой вопрос, может ли больная усилием своей воли остановить непроизвольное движение языка, приходилось обычно слышать отрицательный ответ. Больные утверждают, что в этот момент (то есть в состоянии измененного сознания) их воля как бы связывается чужой волей; собственное сознание словно уплывает куда-то вдаль и наблюдает за всем, что происходит с его собственным телом, как бы со стороны. При этом легкие, гортань, язык и губы движутся сами собой, произнося фразы, которые сам человек никогда бы не произнес. Более того, слыша произносимые как бы им самим (его ртом) фразы, больной приходит в ужас от того, что говорит язык, но остановить его он не в состоянии. Как и в более тяжелой форме, описанной выше, насильственная речь может произноситься чужим, и даже не соответствующим полу больного, голосом. Например, из мужчины может звучать женский голос и, наоборот, из женщины — мужской. Указанный феномен был прекрасно описан еще в XIX веке известным русским психиатром Христофором Кандинским. Только что описанная, более легкая форма синдрома двигательного автоматизма отличается от предыдущей тем, что больной в некоторых случаях хотя и с большим внутренним усилием, но все-таки может остановить собственный язык и удержать его от непроизвольного богохульства или ужасных ругательств, которые отвратительны самому больному.

Попробуем теперь подвести первые итоги и сделать некоторые выводы из наших наблюдений за больными, у которых наблюдаются симптомы, характерные для кликушества. Без всякого сомнения, «альтернативная личность», имеющая иной интеллект и знания, заставляющая язык «больного» двигаться насильственным образом при отключенном или частично сохраненном сознании, принадлежит вовсе не «больному», а демону, поселившемуся в теле этого человека. Иннервируя его легкие, гортань, язык и губы с помощью сенсорно-телепатического воздействия (см. ниже), демон может говорить разными голосами, лаять, хрюкать или кукарекать из человека,

в котором он поселился. Об этом неоднократно говорит и Евангелие. Но нам следует хорошо помнить, что все демоны, как и их руководитель Сатана, — лжецы, ибо сказано: «Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи» (Ин. 8, 44). Вот почему ни в коем случае нельзя верить кликуше, когда она выкликает имя человека, якобы наславшего на нее порчу. Дьявол — лжец, и оклеветать невинного, рассорить друзей или разрушить семью для него — истинное удовольствие. Как видим, в пылу борьбы с колдунами средневековые власти оказались не на высоте, не понимая простой евангельской истины о лживости дьявола и всех подчиненных ему демонов. Так же не правы оказались и послепетровские власти, считая всех кликуш симулянтами, хотя не исключено, что находились и таковые.

Так что проблема, о которой пойдет речь на этих страницах, вполне реальна, хотя и не так проста, как кажется на первый взгляд. Она очень стара, однако для нас, людей, живущих на огромном пространстве уничтоженной в начале ХХ века православной империи, в настоящее время она вновь встает как никогда остро. Не только психологи, но даже просто чуткие и наблюдательные люди давно уже заметили, что православные по своим корням народы, и, в первую очередь, русский народ, испытывают на себе некое непонятное для психологов воздействие. Его основными симпто­мами являются поразительное безволие (абулия— психиатр.) и неспособность объективно увидеть и понять окружающую действительность. Если к этим симптомам добавить широко распространившиеся трусость, неспособ­ность защитить от несправедливости ближнего, неспособность к объединению для противо­действия злу, замкнутость на себя и свои проблемы, то есть своеобразный массовый аутизм (психиатр.), то картина с психологической точки зрения получится почти полной.

Но эта картина станет еще безотраднее, если взглянуть на нее с позиции психиатрии. Здесь даже нет нужды говорить о соответствующих симптомах, достаточно лишь взглянуть на статистические данные количественного роста психиатрических клиник в нашей стране хотя бы за последние 20 лет. И тогда все станет ясно без слов.

Но есть еще и симптомы физиологического характера. Все чаще и чаще врачи попадают в затруднительное положение, не имея возможности поставить диагноз больному. Необъяснимая физическая слабость, «синдром хронической усталости», страшные головные боли, доводящие до рвоты, боли в области сердца и в других органах на фоне практически полного здоровья, если судить по соответствующим биохимическим анализам, а также электрокардиограммам, энцефалограммам, томограммам, эндоскопическим и прочим исследованиям. Все это ставит врачей в тупик. Лечение в подобной ситуации фактически неосуществимо из-за невозможности определить причины болезненного состояния пациента. Однако больного тем не менее все же пытаются лечить. В подобных случаях «лечение» производится знаменитым «методом тыка». Даже диагноз ставится, хотя и весьма условный, ради сохранения врачом своей профессиональной репутации, поскольку мало кто из современных эскулапов может признаться в том, что не в силах поставить диагноз.

И, наконец, еще одно явление, которое укладывается в рамки того странного воздействия, о котором мы собираемся говорить далее. Речь идет о небывалом ко­ли­чественном всплеске смертей, причины которых патологоанатомы установить не в состоянии. Причем загадочная смерть неожиданно настигает в наше время не старых и больных, а чаще всего физически здоровых и достаточно молодых еще людей.

И хотя все названные выше психологические и физиологические явления при поверхностном рассмотрении могут показаться совершенно не связанными друг с другом, мы попытаемся показать, что во многих случаях эта связь существует, поскольку указанные явления очень часто имеют на самом деле общую духовную этиологию, то есть причины.