Шрифт:
Милисента машинально посмотрела на застывшую ледяную статую, бывшую раньше серым драконом. А Владыка Айсгора, проследив ее взгляд, кивнул:
– Не бойся, он уже отсюда не вырвется.
– Но… – несмело попыталась возразить Милисента, но Владыка ее прервал:
– Да, я согласен, избавиться от врага – это тоже услуга, причем с моей стороны. Тут мы как бы квиты, вы мне сущность, а я вам безопасность. Кстати, тогда, когда ты, – Владыка кивнул Листику, – с помощью обманки направила драконов сюда, двое поняли, куда ведет тот тоннель, и вырвались из него в межпространство. Этот был один из них. – Владыка опять кивнул в сторону застывшей статуи.
Милисента внимательно слушала, казалось, она забыла о своем мороженом, Листик тоже внимательно слушала, а вот она уже доела свое мороженое. Вдруг девочка неожиданно предложила Владыке Айсгора:
– А давайте дружить! Будем ходить друг к другу в гости. Я вас буду мороженым с вишневым сиропом угощать!
Владыка, собиравшийся что-то еще сказать, замолчал и внимательно посмотрел на сестер. Милисента сжалась от этого взгляда и снова прижала сестру к себе. А вот Листика этот холодный взгляд совсем не обескуражил, она выжидательно смотрела на Владыку Айсгора. На несколько мгновений повисла напряженная тишина. Потом Владыка оглушительно захохотал:
– Нет! Ну подумать только! Предложить дружить мне! И с кем?! Такого еще не было… Все было… Но такого… Нет, маленький дракончик, ты таки меня уморишь! Если бы я был не бессмертный, точно бы от смеха помер!
Милисента еще тесней обняла Листика, уже понявшую, что сказала что-то не то. Обе девушки настороженно смотрели на веселящегося Владыку. Тот, резко оборвав свой смех, произнес:
– Да, такого еще не было, чтоб богам дружить предлагали. Но, маленький дракончик, твое предложение исходит от чистого сердца и не содержит никаких корыстных побуждений. А это дорогого стоит!
Юноша протянул девочке свою руку ладонью вверх и очень серьезно сказал:
– Я принимаю твою дружбу, маленький дракончик, давай дружить!
Листик, не раздумывая, вложила свою ручку в широкую ладонь, Милисента сдавленно охнула. Владыка кивнул ей:
– А ты что ж, отважная сестра маленького дракончика? Присоединяйся!
Милисента, не колеблясь, положила свою ладонь сверху, Владыка сжал свою ладонь, и руки обеих девушек оказались внутри. Не выпуская рук девушек, произнес:
– Инедириазим. – И, увидев непонимание на лицах девушек, пояснил: – Это мое имя. Понятно, что к богу по имени могут обращаться только его служители, но вам теперь можно.
– Листикалинариона, – представилась девочка. – Но лучше – просто Листик.
– Милисента, – кивнула девушка и добавила: – Можно Мил или Мила.
– Ну тогда меня называйте Инед, коротко, и никто не догадается, что это я, – улыбнулся Владыка.
– Только должна вас предупредить, что Листик не совсем бескорыстна, – заговорщицки сказала Милисента. – Теперь она сюда натащит вишневого сиропа, и вы будете делать ей мороженое!
– Ага! – подтвердила девочка. А Владыка, воровато оглянувшись, что совсем не вязалось с образом грозного бога, подмигнул:
– Должен вам признаться, что я сам очень люблю мороженое. Но понимаете, даже самое вкусное и изысканное лакомство быстро приедается, когда ешь в одиночку.
– Ага! – подтвердила Листик. – Не расстраивайтесь, теперь я вам составлю компанию, и нам будет гораздо веселее! И мороженого мы сможем съесть больше!
Милисента укоризненно покачала головой, ей тоже придется есть мороженое, ведь она не отпустит Листика одну. Владыка, видно поняв, о чем подумала девушка, улыбнулся и выпустил руки своих собеседниц. Он улыбнулся и сказал:
– А давайте на «ты», тогда, когда я приду к вам в гости, никто не догадается, кто это к вам пришел, скажете – «друг», и все. Идет?
– Ага! – ответила Листик, Милисента просто кивнула.
«Летящая» пришвартовалась бортом к борту «Барракуды». Остальные пиратские галеры рсположились вокруг. Две девушки – одна светловолосая, другая черненькая – рыдали на груди у Рена, тот утешал их, как мог, хотя ему самому хотелось заплакать. Солнце уже вовсю освещало бухту Топлы со стоящими в ней кораблями. Ночью никто не сомкнул глаз, ожидали и повторного нападения дракона, и возвращения сестер, но ни того ни другого не произошло. На рассвете не выдержавшая ожидания Миларимо приказала подогнать «Летящую» к флагманской галере пиратов. Выслушав рассказ о вечернем бое с серым драконом и об исчезновении драконов сестер, она разрыдалась, к ней присоединилась и крепившаяся до сих пор Киламина. Им помогали рыдать еще три девушки-орчанки, но им места на груди Рена уже не хватило, поэтому для этой цели они использовали Ыраламыра и Марыка. Орки не плакали, воинам не пристало реветь, как слабым женщинам, но было видно, что им это очень хочется сделать. Каратто, который тоже перешел на «Барракуду», собрав вокруг себя толпу пиратов, рассказывал о бое сестер с кракенами. Многие знали об этих чудовищах не понаслышке, в морях Гуланского океана было много таких мест, где обитали кракены, но, к счастью, они не покидали этих ограниченных районов. Эти места мореплаватели старались обходить стороной, но если приходилось идти через такой район, то моряки молились всем богам, каких только знали, чтоб те уберегли их от встречи с кракеном. Этих чудовищ невозможно было даже ранить, не то что убить. А тут рассказывают, что были убиты аж три такие твари.
– Они же не сами их убили, у них есть верховые драконы, и это не простые драконы! Эти драконы могут и под водой плавать, и по воздуху летать, а еще они огонь выдыхают, – рассказывал капитан Каратто.
Один из матросов скептически хмыкнул:
– Драконы не любят воды, а уж о том, что они под водой плавают, так вообще никто не слыхал! Да и чтоб огонь выдыхали…
– А вчера! Ты что, не видел?! Откуда те два золотистых дракона выскочили? Из-под воды! А огнем-то как пыхали! И тот, что на нас напал, и эти два пыхали, что твои крепостные огнеметы! – вмешался один из матросов «Барракуды», свидетель вчерашнего боя.