Пятнадцать лет тому назад Россия

Торжествовала, радости полна,

Повсюду в скромных деревенских храмах

Моленья Богу возносил народ;

Надежды наполняли наши души,

И будущее виделось в сияньи

Свободы, правды, мира и труда.

Над родиной «свободы просвещенной»

Ты засияла, кроткая заря,

Исполнилось желание поэта,

Когда, народным горем удрученный,

Он спрашивал грядущее тоскливо,

Когда конец страданиям народа,

Придет иль нет освобожденья день?

Свершилось! Ржавые оковы с звоном

Упали на землю. Свободны руки!

Но раны трехсотлетние остались,

Натертые железом кандалов.

Изогнута спина безмерным гнетом,

Иссечена безжалостным кнутом,

Разбито сердце, голова в тумане

Невежества; работа из-под палки

Оставила тяжелые следы;

И, как больной опасною болезнью,

Стал тихо выздоравливать народ.

О, ранами покрытый богатырь!

Спеши, вставай, беда настанет скоро!

Она пришла! Бесстыдная толпа

Не дремлет; скоро вьются сети.

Опутано израненное тело,

И прежние мученья начались!..

19 февраля 1876 г.

«Когда науки трудный путь пройдется…»

Когда науки трудный путь пройдется,

Когда в борьбе и жизни дух окрепнет,

Когда спокойным оком, беспристрастно

Я в состояньи буду наблюдать

Людей поступки, тайные их мысли

Читать начну своим духовным взором,

Когда пойму вполне ту тайну жизни,

Которой смутно чую бытие, —

Тогда возьму бесстрашною рукою

Перо и меч и изготовлюсь к бою.

Февраль 1876 г.

Пленница

Прекрасная пальма высокой вершиной

В стеклянную крышу стучит;

Пробито стекло, изогнулось железо,

И путь на свободу открыт.

И отпрыск от пальмы султаном зеленым

Поднялся в пробоину ту;

Над сводом прозрачным, под небом лазурным

Он гордо глядит в высоту.

И жажда свободы его утолилась:

Он видит небесный простор,

И солнце ласкает (холодное солнце!)

Его изумрудный убор.

Средь чуждой природы, средь странных собратий,

Средь сосен, берез и елей,

Он грустно поникнул, как будто бы вспомнил

О небе отчизны своей;

Отчизны, где вечно природа пирует,

Где теплые реки текут,

Где нет ни стекла, ни решеток железных,

Где пальмы на воле растут.

Но вот он замечен; его преступленье

Садовник исправить велел, —

И скоро над бедной прекрасною пальмой

Безжалостный нож заблестел.