Однако пулемет засекли и стали стрелять по нему из транспортеров, пытаясь подавить. «Максим» смолк. Алексей обернулся в тревоге, но пулеметчик менял позицию на запасную.

Немцы осмелели, стали забрасывать траншеи гранатами. Далековато, правда, и разлет осколков из их гранат – 10–15 метров, но психологически подавляет.

Двое из наших бойцов не выдержали плотного автоматного огня и взрывов гранат, бросились из окопов назад. Тут немцы их и скосили.

Алексей видел, как убили побежавших, и осуждающе покачал головой – как трусы погибли!

Прямо на бруствер перед ним упала немецкая граната М-39, похожая на нашу «лимонку», только из двух штампованных половинок. На фронте ее прозвали «яйцо» или «крашенка». Пороховой замедлитель у этих гранат горел 4,5 секунды.

Не медля ни мгновения, Алексей схватил гранату и отшвырнул ее в сторону набегающих немцев, спрятав голову за бруствер. Тут же рванул глухой взрыв, раздались крики раненых немцев.

Алексей высунулся из окопа – до немцев было всего полсотни метров – и стал расстреливать набегавшие фигуры, как в тире. Сейчас бы автомат сюда, в ближнем бою – самое то! У него сейчас каждый выстрел навскидку находил цель. Даже у тех бойцов, кто на сто метров не попадал в ростовую мишень, промахов сейчас не было – слишком близко подобрались немцы.

Цепь гитлеровских пехотинцев несла ужасающие потери. Последние сто метров перед окопами были усеяны трупами в серой форме.

Из окопа, по центру позиций сводной роты поднялся старший лейтенант. Полуобернувшись к оставшимся в окопе бойцам, он поднял руку с зажатым в ней пистолетом:

– За Родину! В атаку – вперед!

Из окопов и траншей стали выбираться красноармейцы. Многие держали в руках винтовки с примкнутыми штыками, зловеще поблескивающими на солнце. Нестройное «Ура-а-а!» возникло где-то впереди, прокатилось по полю и подхватилось бегущими сзади.

Сшиблись. Гитлеровцев кололи штыками, били прикладами и саперными лопатками. Немцы отбивались автоматами, но их складные приклады не были рассчитаны на рукопашную.

Прямо на Алексея набегал высокий жилистый немец. Алексей перехватил винтовку за ствол, поскольку штыка у него не было, и с разбегу ударил немца прикладом. Тот вскинул под удар автомат, держа его в обеих руках. Звякнул металл. Алексей размахнулся еще раз, но немец успел ударить его ногой. Каблук с железной набойкой больно впечатался в бедро. Алексей едва не взвыл от боли и саданул немца прикладом по колену. Немец вскрикнул и отскочил.

Из-за спины Алексея выбежал пехотинец и ударил немца штыком. Тот вздрогнул. Широко раскрыл глаза и медленно завалился на спину. Пехотинец потянул винтовку на себя, но штык застрял между ребрами.

– Отцепи штык, черт с ним, – посоветовал Алексей, поймал взгляд пехотинца, устремленный за его спину, и поспешно обернулся.

На него бежал унтер-офицер с нашивками на левом рукаве. В руке он держал пистолет. Вскинув руку, унтер-офицер выстрелил, но промахнулся. Мотыль «парабеллума» застыл в верхнем положении, магазин был пуст, но в горячке боя унтер все нажимал и нажимал на спусковой крючок.

Алексей успел передернуть затвор трехлинейки и почти в упор, с трех метров выстрелил унтеру в грудь. Немец упал у ног Алексея.

Справа донесся приглушенный хрип:

– Ле…ха, выручай!

На разведчика Василия насел дюжий немец и бил его здоровенным кулачищем в лицо.

Алексей прыгнул и винтовкой ударил немца по шее. В шее хрустнуло, и немец упал на Василия. Алексей испугался – не сломалось ли ложе? Бросил взгляд на винтовку – нет, цела.

Из последних сил разведчик столкнул с себя убитого противника и поднялся.

– Здоров, как хряк! Я уж думал – каюк мне. Спасибо!

Лицо Василия было в крови, обильно текущей из разбитых губ и носа.

– Зубы целы?

– Вроде. Гляди, немцы драпают.

Гитлеровцы не выдержали рукопашной, и немногие оставшиеся в живых убегали. Пятились спиной вперед бронетранспортеры – во время рукопашной они не стреляли, боясь зацепить своих.

– Назад, в окопы! – подал команду командир роты.

Красноармейцы бросились в окопы. Алексей успел подхватить лежащий возле убитого немца автомат и вытащить из его подсумка единственный оставшийся магазин. Чай, бой не последний, пригодится.

Едва немногие оставшиеся в живых немцы скрылись за бронетранспортерами, те открыли пулеметный огонь. Несколько бойцов, замешкавшиеся на месте схватки, были сражены наповал.

Алексей спрыгнул в свой окоп, и тут же на него свалился Василий.

– Приютишь, пока немцы стреляют? Глянь, что я добыл! – в руке у разведчика поблескивали наручные часы. – С немца снял, который меня бил! Хочешь, забери себе – фрица ведь ты уложил.

– Не хочу я ничего с убитого брать, мародерство это.