В общем, пока я дошел до покоев своей возлюбленной, левое плечо вымокло от слез, а правая рука болела от рукопожатий, настроение было пришибленно возвышенным, улыбка неестественно прекрасной, мыслей ноль.

Баронесса Нона фон Когдейр! Объявил ктото, из прислуги открывая мне дверь.

Ух, прямо дух захватывает, как быстро из женоподобного мальчика можно сварганить самую настоящую сердцеедку! Мда, а красивая, она, что не говори, не зря ей в образе мужчины столько шпилек укололи по поводу ее вида. Тяжело было прятать свою суть.

Баронесса. Я низко поклонился.

Барон. Красиво и изящно присела она.

Прекрасно смотритесь. Невпопад ляпнул Рамус Гердскольд, получая локтем в бок от брата. Если б Трим его не стукнул, уж я бы точно! Нуггет, тьфу ты черт! Нона, почти на голову выше меня, что не удивительно, девице уже двадцать пять, в то время как мне только десятый год как идет отроду.

Дальше держась за ручки, мы неспешно с остановками прошли украшенными коридорами в главный зал, где в белой хламиде Гурт Вангкор, облеченный властью глава защитников, стал толкать красивую, запутанную и до жути скучную речь, о долге и любви, ответственности и всем том, что старики любят "впаривать" молодым людям с серьезным видом потрясая пальчиком перед носом.

Мы все здесь сегодня собрались, в этот знаменательный день, чтобы засвидетельствовать, данной нам властью, перед законом и небесами, брак этих двух юных и прекрасных молодых людей, во славу продолжения древних родов Финора! Старик каркал без остановки и бумажки, сияя взглядом и крупными залысинами. От родов, пусть засвидетельствуют брак!

Я барон Эрхард фон Турп, я свидетельствую перед законом и небесами за род Рингмар! Долговязый барон вышел вперед, становясь рядом со мной.

Я сэр Альфред Лин, я свидетельствую перед законом и небесами за род Когдейр! Старый защитник стал со стороны Ноны.

Если же есть здесь ктото, кто против этого брака, либо же знает причину, по которой этому браку не бывать, пусть выйдет и говорит, либо же умолкнет навсегда с этих пор! Старик, а вместе с ним я оглядел присутствующих на момент выхода вперед добровольцев, коих в зале похоже не наблюдалось. Хоть бери сам выходи. Тогда властью данной мне королем, заключаю этих молодых людей, узами брака нарекая их отныне мужем и женой! Да благословят вас небеса!

Да благословят вас небеса! Дружно взревели гости, подскакивая со своих мест.

Жених может поцеловать невесту. Довершил церемонию Вангкор.

По моему жесту один из братцев заплетающейся походкой принес мне маленькую скамеечку, обитую бархатом, на которую я, покачнувшись, забрался, с легким смущением под взглядами окружающих, вспотевшими от волнения руками поднимая легкую вуаль баронессы.

Нет, ну что это такое? Чего она плачет? Я же так не смогу, я же сейчас сам разревусь! По ее щекам катились без остановки дорожки слез, темные глаза на белой коже, смотрелись двумя завораживающими бездонными озерами глубокой воды. Ох, ну и дела, ну и дела...

Медленно, словно в замедленном кино, я наклонился к ее лицу, касаясь губ.

Замок не спал, народ все еще балагурил не смотря на поздний час. Люди пели, люди ели, люди отдыхали и веселились, а старики разбойники палили в ночную тьму яркими россыпями огней салюта.

Хорошо, красиво, невольно я даже позавидовал всем им, всем этим людям, не знающим даже половины, тех чувств и мыслей что витали в моей голове. Нас с Ноной отпустили в наши покои и формально у нас сейчас наша первая брачная ночь.

Первая брачная ночь.

Мда. Я уже давно выбросил из своей головы и сердца все эти бредни про любовь, смиряясь с мыслью, что, похоже, навсегда останусь один, так и не создав семью. Что же изменилось? Ничего. Мы сидели весь вечер рядом, мы улыбались, мы целовались, а потом поднялись к себе, где она не говоря не слова, заперлась в одной из комнат, оставляя меня в гордом одиночестве смотреть в окно, на тот праздник жизни, что охватил замок.

Ожидал ли я чегото большего?

Черт меня побери, похоже да, иначе бы не чувствовал себя сейчас так разбито и погано, ну да ладно, мне не привыкать сидеть в одиночестве ночами перед окном. Эх, жизнь моя жестянка, а ну ее в болото. Расклеился чтото, надо собраться.

Гдето час я потратил на то, что произвести перепись того барахла, что мне подарили на свадьбу, и всего пять минут на то чтобы подсчитать деньги. Стало еще грустней. Вот жмоты, сожрали пять телят, и под десяток хрюшек, а заплатили как за кошку средней упитанности.

Тяжело вздохнув, я откинулся на спинку кресла, закидывая ноги на стол.

Ах ты ж мать пере мать! От неожиданности и испуга, я кувыркнулся через спину назад, растянувшись на полу. В оконном проеме с о стороны улицы, в свете вспышек посылаемого в небо салюта, стояла растрепанная вампиресса. Мой телохранитель. Тина. Стояла, тяжелым взглядом, не человеческих глаз прожигая меня.