«Мне вспоминается, что поэт Байрон, послушав салонные разговоры Жермены де Сталь, упрекал ее за то, что она мало слов публикует, зато много речей произносит:– Коринна пишет in octavo, а говорит in folio…»
Валентин ПИКУЛЬ
Коринна в России
Мне вспоминается, что поэт Байрон, послушав салонные разговоры Жермены де Сталь, упрекал ее за то, что она мало слов публикует, зато много речей произносит:
– Коринна пишет in octavo, а говорит in folio...
Байрон отчасти был прав: еще в Веймаре, где писательница гостила у Гете и Шиллера, она так замучила их своими рассуждениями, что после ее отъезда они с трудом опомнились:
– Конечно, никто из мужчин не сравнится с нею в красноречии. Но она обрушила такие каскады ораторского искусства, что теперь нам предстоит лечиться долгим молчанием.
Не в меру говорливая, она была и не в меру влюбчивой.
Чересчур женщина, баронесса де Сталь почти с трагическим надрывом переживала приближение сумерек жизни:
– Когда я смотрю на свои роскошные плечи и озираю величие этой пышной груди, вызывающие столько нескромных желаний у мужчин, я содрогаюсь от ужаса, что все мои прелести скоро сделаются добычей могильных червей...
Кто восхищался ею, кто ненавидел, а кто высмеивал.
Писательница высказывалась очень смело:
– Чем неограниченнее власть диктатора, тем крупнее его недостатки, тем безобразнее его пороки! Сейчас во Франции может существовать только тот писатель, который станет восхвалять гений Наполеона и таланты его министров, но даже такой презренный осужден пройти через горнило цензуры, более схожей с инквизицией... Покоренные народы еще молчат. А зловещее молчание наций - это гневный крик будущих революций!
Подлинное величие женщина приобрела тем, что всю жизнь была гонима. Однажды она спросила Талейрана: так ли уж умен Бонапарт, как о нем говорят? Ответ был бесподобен:
– Он не настолько храбрый, как вы, мадам...
Наполеон отзывался о ней: "Это машина, двигающая мнениями салонов. Идеолог в юбке. Изготовительница чувств".
– Я уважаю мусульманскую веру за то, что она держит женщину взаперти, в гаремах, не выпуская ее даже на улицу. Это гораздо мудрее, нежели в христианстве, где женщине позволяют не только мыслить, но даже влиять на общество...
Тогда в Париже можно было подслушать такой диалог:
– Если бы я была королевой, - сказала одна из дам, - я бы заставила Жермену де Сталь говорить с утра до вечера.
– Но будь я королем Франции, - был ответ собеседника, - я бы обрек ее на вечное молчание... Она опасна!
Коринна все делала вопреки Наполеону: он покорял Италию, она писала о величии итальянской культуры, он громил пушками Пруссию, она воспевала идеалы германской поэзии.
Наполеон утверждал: "Я требую, чтобы меня не только боялись, но чтобы меня и любили!" Наказав де Сталь изгнанием, он преследовал ее всюду, словно издеваясь над женщиной: "Она вызывает во мне жалость: теперь вся Европа тюрьма для нее". Когда в 1808 году ее сын Огюст сумел проникнуть в кабинет императора, умоляя снять опалу с матери. Наполеон отвечал юноше:
– Ваша мать лишь боится меня, но почему не любит меня?
Я не желаю ее возвращения, ибо жить в Париже имеют право только обожающие меня. А ваша мать слишком умна, хотя ум ее созрел в хаосе разрушения монархий и гибельных революций. Теперь там, где все молчат, ваша мать возвышает голос!
Роман "Коринна, или Италия" сделал имя мадам де Сталь слишком знаменитым, но книга вызвала в Наполеоне приступ ярости, ибо писательница осмелилась рассуждать о самостоятельности женщин в общественной жизни государства.
– Назначение бабья - плясать и рожать детей!
– говорил император-- Не женское дело переставлять кастрюли на раскаленной плите Европы, тем более залезать на мою кухню, где давно кипят сразу несколько политических и военных бульонов.
В моей империи счастлив только тот, кому удалось скрыться так, чтобы я даже не подозревал о его существовании...
Все дороги на родину были для нее перекрыты.
***
– Если мораль навязана женщине, то свобода женщины будет простором против такой морали, - говорила она и, как никто, умела доводить свои страсти до безумной крайности, только в полном раскрепощении чувств считая себя свободной.
Недаром же одна из ее книг была названа "Размышление о роли страстей в личной и общественной жизни". Жермена смолоду была избалована вниманием мужчин, которых иногда силой ума принуждала любить ее, обожанием поклонников таланта, в обществе ее часто называли Коринной по имени главной героини нашумевшего романа. Успех романа о женщине, презревшей условности света, был потрясающим, в России нашлось немало читательниц, просивших называть их Кориннами, а княгиня Зинаида Волконская вошла в историю как "Коринна Севера".