Хотя апокалиптисты верили в счастливый конец, ближайшее будущее виделось им в мрачном свете: силы зла будут все больше торжествовать, и помешать этому невозможно. Не помогут ни новые технологии, ни социальные реформы, ни укрепление армии, ни борьба с преступностью, ни рост числа учителей в школах. Что бы вы ни делали, на земле будет больше войн, голода, нищеты и угнетения, а перед самым концом века зло разгуляется совсем уж вовсю. Но эта эпоха внезапно закончится: Бог вмешается в историю.

Многие апокалиптисты даже и не надеялись победить зло собственными усилиями. Они считали, что это сделает Бог, причем не постепенно и мало-помалу, а в одночасье. Внезапно придет конец: Бог вмешается в ход человеческой истории, низвергнет силы зла и установит благое Царство. Он спасет мир и оправдает как свое благое имя, так и свой народ.

Когда ситуация станет совсем невыносимой, Бог пошлет Спасителя, который все исправит. Этого Спасителя апокалиптические мыслители называли по-разному. Как мы уже видели, некоторые именовали его Мессией. Другие, основываясь на древнейшем из дошедших до нас апокалиптических текстов, Книге Даниила, называли его Сыном Человеческим (Дан 7:13–14). Сын Человеческий уничтожит силы, выступающие против Бога. В нынешнем веке сторонниками сил, торжествующих в мире, являются богачи и власть имущие. Соответственно, при явлении Сына Человеческого они будут погублены. И напротив, слабые, нищие, угнетенные, праведные страдают сейчас, ибо находятся на стороне Бога, но будут оправданы в Конце, когда Бог установит благое Царство на земле.

Будущий суд затронет не только тех, кто застанет наступление Конца, но и мертвых. Когда придет Сын Человеческий, мертвые воскреснут. Все, кто умер раньше, вернутся в свои тела и будут судимы. Нечестивцев постигнет наказание (или даже полное уничтожение), а праведники получат награду и место в будущем Царстве. Помимо всего прочего, это означало: если человек стяжает деньги и власть за счет других людей, он не должен думать, что ему это сойдет с рук. Даже смерть не спасет от возмездия. Бог воскресит всех, и никто не в силах ему помешать.

Таким образом, именно в этот период еврейской истории появляется учение о будущем воскресении. До того, как апокалиптизм вошел в моду, большинство евреев полагали, что души усопших переходят в Шеол (подземный мир теней) или просто погибают вместе с телом. Однако апокалиптисты думали иначе. Они верили, что праведников ожидает жизнь вечная, причем в теле и в Царстве Божием, которое наступит на земле.

Но когда придет Царство Божие? Еврейские апокалиптисты думали, что очень скоро, буквально вот-вот, — ведь и силы зла торжествуют вовсю. В ближайшем будущем, полагали они, Бог уничтожит эти силы и установит свое Царство. Вспомним слова, которые приписываются одному знаменитому апокалиптисту:

Это слова Иисуса, как их приводит древнейшее из дошедших до нас Евангелий. Чуть дальше в том же Евангелии его спрашивают, когда произойдет предсказанный им катаклизм, увенчивающийся явлением Сына Человеческого. Иисус отвечает:

Как еврейский апокалиптик, Иисус считал, что в мире наблюдается разгул темных сил. Однако близок суд Божий: Бог пошлет с небес Сына Человеческого. Это событие перевернет ход мировой истории: нечестивцы получат по заслугам за свои злые дела. И наступит Царство, в котором власть имущие будут низвергнуты, а нищие и угнетенные возвышены. Случится же все это еще при жизни поколения Иисуса. Подобно многим другим евреям своего времени и своих мест, Иисус был апокалиптистом. Он ждал скорого конца века сего.

Однако откуда известно, что Иисус действительно говорил эти (или какие-либо другие) слова? Откуда известно, что он стоял на апокалиптических позициях? Или, если поставить вопрос шире: как узнать об Иисусе что-либо помимо того факта, что он существовал? Это вопрос исторической методологии.

Ученые изобрели ряд критериев, позволяющих выявить исторически достоверные предания даже в тех проблематичных источниках по жизни исторического Иисуса, которые мы имеем. Эти критерии можно применить к любой исторической личности, описанной в исторических источниках.

Однако здесь нас интересует Иисус: что он, вероятнее всего, делал и говорил? В предыдущих главах мы уже затрагивали мимоходом эти вопросы. Сейчас мы поговорим о них подробнее. Какая методология помогает историкам установить слова и дела Иисуса?

Как мы уже говорили, стопроцентной гарантии, что те или иные события древней истории имели место, не может быть. Однако есть вещи более вероятные и менее вероятные. Скажем, вероятность того, что Юлий Цезарь ходил походом на Галлию, намного выше той, что Аполлоний Тианский воскресил кого-то из мертвых [77] . И как правило, историки имеют дело с вероятностями. Они спрашивают себя: какой ход событий наиболее вероятен?