Шрифт:
В приложении №1 к оперативному приказу №14 начальника полиции безопасности и СД, датированному «Берлин. 29 октября 1941 года, №21 Б/41 г. Рс—IV А 1 ц, секретно, государственной важности», рекомендуется следующий «порядок» проведения «экзекуций»:
«Начальники оперативных групп под свою ответственность решают вопросы об экзекуции и дают соответствующие указания зондеркомандам.
Для проведения установленных данными директивами мер командам надлежит требовать от руководства лагерей выдачи им пленных. Верховным командованием армии дано указание комендатурам об удовлетворении подобных требований.
Экзекуции должны производиться незаметно, в удобных местах и, во всяком случае, не в самой лагере или в непосредственной близости от него. Необходимо следить за немедленным и правильным погребением трупов».
В дополнении к директивам для командируемых в лагери военнопленных команд полиции безопасности и СД, подписанном Гейдрихом, еще раз указывается:
«Наконец, я вновь указываю на то, что экзекуции ни в коем случае не должны совершаться ни в самом лагере, ни в непосредственной близости от него».
«Экзекуции» приняли с течением времени столь широкие размеры, что гитлеровцы, как это известно из предыдущих сообщений Чрезвычайной Комиссии, стали их проводить и в самих лагерях или вблизи лагерей.
Впоследствии, когда Красная Армия стала очищать от немецко-фашистских полчищ временно оккупированные ими территории Советского Союза и когда советские власти стали раскрывать чудовищные преступления фашистских извергов, обнаруживая многочисленные могилы замученных фашистами советских граждан, бойцов и офицеров, германское командование приняло срочные меры к тому, чтобы скрыть и уничтожить следы своих преступлений. В этих целях немецкое командование организовало повсеместные раскопки могил и сжигание находившихся в этих могилах трупов. Особым приказом оберштурмфюрера, датированным «Ровно, 3 августа 1943 г. IV А 1 — №35/43сс», адресованным областному руководителю жандармерии в Камень-Каширске, предписывалось «немедленно сообщить о местонахождении и количестве могил (общих) особо-репрессированных» по данной области.
Среди документов, обнаруженных в здании гестапо в Ровенской области, найдены донесения об исполнении указанного выше приказа с перечнем около 200 пунктов, где были зарегистрированы такие могилы.
Из этого списка видно, что немецко-фашистские палачи выбирали для могил, в которые закапывали свои жертвы, преимущественно глухие и малодоступные для посторонних лиц места. Вот часть таких мест:
78. Шепетовка, в лесу — 3 могилы.
79. Славута, в разработках гравия — 1 могила.
80. Славута, в лесу — 1 могила.
121. Горохов, в 1 км. южнее Горохова, в 100 м. от дороги на Дрешкополь — 1 могила.
Городское кладбище, в западном углу, справа — 1 могила.
В карьере кирпичной глины южнее Горохова — 1 могила.
123. Берестечко, во дворе жандармских казарм, примерно в 500 м. севернее совхоза Наренчин — 1 могила.
124. Локачи, в 1 км. южнее города (в карьере кирпичной глины) — 1 могила.
125. Кизелин, примерно в 1 км. северо-западнее Кизелина, около развалин здания — 1 могила
140. Ковель, Нагорная ул., в песчаном карьере, в 400 м. за сев. казармами — 1 могила.
Нагорная ул., северо-вост. от города, в песчаном карьере, справа от дороги — 1 могила.
Владимирская ул., ок. еврейского кладбища — 1 могила.
В тюремном саду — 1 могила.
Площадная ул., ок. старого кладбища — 1 могила.
142. Ратно, в 3 км. восточнее города, ок. ветряной мельницы — 1 могила.
143. Крымно, в 2 км. северо-западнее ок. озера — 1 могила.
144. Мацеев, Меловой карьер, в 200 м. за казармами охр. полиции — 1 могила.
145. Голобы, в лесу 4 км. сев.зан. от города — 1 могила.
146. Мельница, в 2 км. западнее Мельницы, ок. песчаного карьера — 1 могила.
147. Маневичи, в 2,5 клм. зап. от города в песчаной горе — 1 могила.
149. Осерани, в 5 клм. сев.зап. от деревни, в песчаном карьере — 1 могила,
В конце списка говорится: «В списке предусмотрены все могилы, включая и могилы команд, работавших здесь раньше».
Десятками тысяч сжигались трупы расстрелянных и замученных немецкими палачами военнопленных и мирных советских граждан в Харькове, Киеве, Ровно и в ряде других городов и районов по пути отступления гитлеровской армии.
С целью проверки точного выполнения своих директив о массовом истреблении советских военнопленных и мирных граждан гитлеровская правящая клика требовала представления отчетности от непосредственных исполнителей «экзекуций».