Председатель. — Кого уничтожали в Краснодаре в «газовых машинах»?

Риц. — Мне известно, что в Краснодаре уничтожалось гражданское население. Кроме того, при помощи «газового автомобиля» были уничтожены больные, находившиеся в больнице.

Председатель. — То есть уничтожали женщин, детей и больных?

Риц. — Это правильно.

Председатель. — Сколько человек было уничтожено в Краснодаре?

Риц. — Там было уничтожено несколько тысяч.

Председатель. — Вы показали, что уничтожение населения путем «газовой машины» происходило в Варшаве и Риге. Кто руководил в Варшаве и Риге уничтожением людей путем применения «газовых машин»?

Риц. — Это происходило в указанных городах также под руководством гестапо.

Председатель. — А кто конкретно руководил?

Риц. — Это мне неизвестно.

Председатель. — От кого вам стало известно, что «газовая машина» применялась в Варшаве?

Риц. — Об этом мне рассказывал, как я показал уже выше, некий Рихтер, бывший руководящий работник окружного руководства национал-социалистской партии.

Председатель. — А о гор. Риге откуда вам стало известно?

Риц. — Об этом мне известно от инженера-строителя Деппе и от некоего майора, бывшего чиновника Рижского городского управления.

Председатель. — Есть ли у защиты вопросы к подсудимому?

Коммодов. — Скажите, остались ли вы верны идее национал-социалистской партии в настоящее время?

Риц. — Я не могу сказать, что я остался верен взглядам национал-социалистской партии, так как за время нахождения на Восточном фронте я имел возможность шаг за шагом убедиться в ложности тезисов национал-социалистской партии.

Коммодов. — Понимаете ли вы теперь, что германское правительство и национал-социалистская партия обманывают немецкий народ?

Риц. — Слово «обман» будет самым подходящим для этого определением.

Коммодов. — Разделял ли ваш отец профессор воззрения национал-социалистской партии?

Риц. — Мой отец, который до прихода Гитлера к власти был членом либеральной партии, в связи с тем, что он хотел сохранить свою должность, вступил в национал-социалистскую партию, стал ее членом. Однако я не могу сказать, что он полностью разделял взгляды национал-социалистской партии.

На этом допрос подсудимого Рица заканчивается.

По окончании допроса подсудимого Рица , после пятнадцатиминутного перерыва, утреннее заседание 16 декабря продолжается.

Допрашивается подсудимый Рецлав.

Прокурор. — Скажите, подсудимый Рецлав, из какой семьи вы происходите, какое имеете образование?

Рецлав. — Мой отец был служащим больничной страховой кассы. Я имею среднее образование.

Прокурор. — Чем вы занимались до войны?

Рецлав. — Я был заместителем начальника отдела по рассылке газет в редакции франкфуртской газеты.

Прокурор. — С какого времени вы служите в германской армии?

Рецлав. — С мая 1940 года.

Прокурор. — В качестве кого вы служили в германской армии?

Рецлав. — В начале мая 1940 года я получил подготовку в качестве радиста в артиллерийской части. Затем, совершив поход во Францию, я был переведён в охранный батальон, дислоцировавшийся вначале во Франции, а затем в Померании.

Прокурор. — Что это за охранный батальон?

Рецлав. — Этот батальон занимался охраной пленных, причём тогда мы охраняли французов и бельгийцев.

Прокурор. — Как вы попали в этот батальон?

Рецлав. — Я был назначен в этот батальон, так как находился в том возрасте, который после французского похода уже не призывался в действующую армию.

Прокурор. — Этот батальон был подчинён германской тайной полиции?