Прокурор. — Расскажите, хоронили трупы умерших и расстрелянных военнопленных?

Янчи. — Трупы стали хоронить лишь тогда, когда в лагере» почти все умерли, всюду лежали горы трупов, на одном лишь чердаке их было более 500—600. Тем же, которые ещё могли двигаться, были даны в руки обрывки телефонного провода, который прикреплялся петлёй за шею, руку или, ногу умершего или убитого, и таким образом тащили через весь лагерь к заранее вырытым ямам, куда их сбрасывали и засыпали землёй. Особенно ужасным было, что военнопленные, которые хоронили трупы, знали, что через пару дней они сами будут сброшены в эти ямы.

Прокурор. — Расскажите, свидетель, какое положение было в лагерях в Борисове, Касторном и Миллерове?

Янчи. — В этих лагерях было положение такое же, как и в Вязьме.

Прокурор. — Расскажите, свидетель, были ли в лагере собаки?

Янчи. — Да, были. Официально собаки находились в лагере для охраны лагеря, но фактически они использовались для натравливания на военнопленных, а также на гражданское население, которое скапливалось возле лагеря, чтобы узнать о судьбе своих близких.

Прокурор. — Кто-нибудь из инспекторских лиц посещал лагерь?

Янчи. — Да, и очень часто.

Прокурор. — И что же после этого режим лагеря улучшался?

Янчи. — Нет, положение не изменялось.

Прокурор. — Следовательно, об этих ужасах, которые творились в лагерях, знало высшее командование?

Янчи. — Да, высшее командование безусловно было осведомлено о положении в лагерях, так как в тот же лагерь, в Евдаково, прибыл полковник Рит, который заявил, что прибыл прямо от Адольфа Гитлера. Верховное командование не только было осведомлено о порядках, царивших в лагерях, но и само их организовывало. Эти лагеря были по существу не лагерями для военнопленных, а лагерями, где истреблялись военнопленные и гражданское население Советского Союза,

Прокурор. — Скажите, свидетель, кто является непосредственным виновником гибели советских военнопленных и гражданских лиц в 231 лагере?

Янчи. — Непосредственными виновниками гибели заключённых в 231 лагере являются в первую очередь комендант лагеря 231, работавший с начала советско-германской войны до декабря 1941 года, майор Фонст, затем сменивший его подполковник Гутшмидт, офицер контрразведки, доктор Гжеван, лагерный врач доктор Рабензонфнер и адъютант, он же заместитель коменданта лагеря, лейтенант Кирис. Это основные виновники.

Прокурор. — Вы жили в гор. Харькове?

Янчи. — Да, я был в Харькове.

Прокурор. — Расскажите, что вам известно о военнопленных и гражданских лицах, находившихся в лагере 364, который был расположен на Холодной Горе?

Янчи. — В лагере на Холодной Горе в гор. Харькове я жил всего четыре дня. Я приехал туда, чтобы взять оттуда заключённых на работу. То, что я там видел, нисколько не отличается от того, что было в лагере 231. Кроме того, мне об этом лагере много рассказывал офицер Хельгеман.

Прокурор. — В этом лагере на Холодной Горе также содержались лица из гражданского населения?

Янчи. — Да, я сам видел гражданских лиц в этом лагере.

Прокурор. — Расскажите подробно об этом лагере.

Янчи. — Этот лагерь был размещён в здании бывшей тюрьмы. В помещение я не входил, но был во дворе лагеря. Там также лежали трупы умерших и умирающие, которым никто не оказывал помощи. Все они были истощены, оборваны, многие из них не имели обуви. Охранные посты ударами палок гнали этих заключённых на работу. За эти 4 дня, которые я был в лагере, пришёл приказ об отправке пешим порядком в Полтаву. Этапирование проходило так же, как из Вязьмы в Смоленск. Люди были так истощены, что большинство из них до места назначения не дошло. Через несколько дней мне довелось ехать в автомашине в Коломак, и я увидел, что дорога была усеяна трупами пленных и лиц из гражданского населения. Среди них были женщины и дети. Несколько сот военнопленных оставалось в лагере на Холодной Горе. Они были уже настолько истощены, что не могли стоять. Как я позднее слышал от солдат, которые оставались там в лагере, незадолго до прихода советских войск военнопленные, оставшиеся в лагере, были расстреляны.

Следующим допрашивается свидетель Бойко.

Председатель. — Пригласите в зал судебного заседания свидетеля Бойко.

(В зал судебного заседания входит свидетель Бойко).

Председатель. — Ваша фамилия?

(Обвиняемым вначале переводят допрос на немецкий язык переводчик Стеснова, затем переводчик Иванова).

Свидетель. — Бойко.

Председатель. — Имя и отчество?

Бойко. — Иван Семёнович.

Председатель. — Год рождения?

Бойко. — 1900.

Прокурор. — Расскажите, как вы попали на службу к немцам?

Бойко. — В октябре 1941 года в г. Киеве я пошёл работать шофёром, а также переводчиком в карательный отряд при гестапо.

Прокурор. — Потом вы вместе с командой переехали в Харьков?

Бойко. — Через некоторое время отряд переехал из Киева в Харьков, куда мы приехали 16 ноября 1941 года.