Шрифт:
Далее Модиш показывает, какими средствами и способами он пользовался, чтобы вызвать заражение крови у легко раненых красноармейцев.
На вопрос государственного обвинителя, с какой целью это производилось. Модиш отвечает: для экспериментов, чтобы испытать на больных новые лечебные средства. Модиш показывает далее, что в лазарете у здоровых людей извлекали части роговой оболочки глаза, которая затем пересаживалась раненым немецким офицерам. Он приводит случай, когда профессор Мюллер взял у русской девушки кусочек роговицы глаза, и девушка ослепла.
После небольшого перерыва суд приступает к допросу обвиняемого Киршфельда Роберта.
Переводчик германской военной комендатуры в Смоленске Роберт Киршфельд, неоднократный участник карательных экспедиций, лично расстреливал советских граждан, сжигал советские села и деревни [109] .
— Партизаны — показывает подсудимый Киршфельд, — были неуловимы, и немецкое командование решило подавить партизанское движение массовым расстрелом ни в чем не повинного мирного населения. Выясняется, что Киршфельд участвовал в угоне советских людей в германское рабство [110] .
109
Подсудимый участвовал во многих карательных операциях и расстрелах мирных жителей Смоленской и Псковской областей. Некоторыми акциями руководил лично. В январе―феврале 1943 года Киршфельд командуя карательным отрядом, проводил операции в районе Невель―Усвяты.
110
Если становилось известно, что в какой либо деревне замечен хотя бы один партизан, то населенный пункт сжигался, а жители, как правило, расстреливались. Имущество подвергалось разграблению. Сельхозпродукты и инвентарь вывозились, скот угонялся. Выживших крестьян угоняли в Германию на принудительные работы.
Допрашиваемый затем подсудимый Эвертс Эрих показывает суду о чудовищных злодеяниях карательных экспедиций, участником которых он был [111] .
Эвертс показывает, что он был свидетелем расстрела группы малолетних детей, подозреваемых в связи с партизанами. Дети были убиты выстрелами из пулеметов в затылок [112] .
Следующим дает показание подсудимый Вайс.
— Под моим руководством, — показывает он, — солдаты подвергали расстрелу, повешению и сжиганию заживо советских людей [113] .
111
Эвертс Эрих будучи командиром отделения 490-го охранного батальона участвовал в регулярных карательных экспедициях.
Впервые проявил в июне 1941 в селе Выдра, в 25 километрах северо-западнее Смоленска. Там было расстреляно около ста мирных жителей. Эвертс лично расстрелял четверых человек. В дальнейшем он принимал участие в сожжении сорока деревень и расстреле мирных жителей в районе Клетни Орловской области.
Однажды в немецкий штаб патруль привел группу советских людей обвинявшихся в связях с партизанами. Люди были истощены настолько, что едва стояли на ногах. После короткого допроса поступила команда расстрелять их. Люди вырыли себе могилу и отделением Эвертса были расстреляны.
112
Так в тексте
113
Унтер-офицер Вайс Вилли организовывал и принимал участие в угоне трудоспособных граждан на принудительные работы в Германию. Тех кто пытался уклониться от мобилизации, расстреливал.
В 1943 году близ города Осиповичи проводя карательный рейд, подразделение подсудимого расстреляло и заживо сожгло в домах крестьян заподозренных в связях с партизанами. Награбленное продовольствие использовали для своих нужд. Крестьяне облагались непосильным продовольственным налогом немецкими властями на местах, и в случае ограбления их карателями им грозила смерть от голода.
Допросом подсудимого Вайса заканчивается вечернее заседание.
Утреннее и вечернее заседания 16 декабря
Утреннее заседание 16 декабря начинается допросом подсудимого Краузе — военнослужащего 335 охранного батальона. Краузе признает себя виновным в том, что избивал советских военнопленных, принимал участие в расстрелах, в ограблении русских деревень, изнасиловании к избиении русских женщин и девушек. Он признает также, что участвовал в карательных экспедициях в деревне Каспля, Смоленской области [114] , в деревнях, расположенных в районе города Осиповичи [115] , и других. Во время этих экспедиций осуществлялось массовое истребление мирных советских граждан, угон колхозников в немецкое рабство, ограбление их имущества и сожжение их домов. При этом Краузе лично застрелил несколько десятков человек и поджег несколько домов.
114
Речь идет расстреле мирных жителей села Каспля в июле 1942 года произошедшем на Кукиной горе.
115
Речь идет о событиях произошедших в июле 1943 года во время большого карательного рейда против жителей деревень близ города Осиповичи. Подсудимый принял участие в расстреле 25 человек и повешении еще 10 жителей деревни, а также сожжении 60 мирных жителей.
Государственный обвинитель рядом вопросов устанавливает многочисленные факты злодеяний Краузе.
Подсудимый показывает, что с октября 1941 года по май 1942 года в небольшом лагере на Восточном вокзале Смоленска было уничтожено больше 1 тысячи военнопленных [116] . Вместе с военнопленными уничтожались женщины и дети, уклонившиеся от отправки в Германию.
В 1941 году в Смоленске стояла суровая зима, морозы доходили до 40 градусов. Советские военнопленные содержались в товарных вагонах без печей. Им выдавали раз в день тарелку бурды и кусочек эрзац-хлеба с опилками. Тех, кто не мог подняться от истощенна, немцы на глазах у всех расстреливали.
116
Подсудимый надзирал за работой военнопленных по очистке железнодорожного полотна на Восточном вокзале города Смоленска с октября 1941 года по май 1942 года. При этом он лично расстрелял двадцать и забил до смерти тридцать человек, которые из-за истощения не могли, по его мнению, работать энергично.
Краузе показывает далее, что в деревне Каспля он и солдаты его роты расстреливали мирных жителей.
Подсудимый признает, что не дожидаясь приказа, он сам проявил инициативу в истреблении людей.
Представитель судебной медицинской экспертизы спрашивает, не знает ли подсудимый Краузе, чем болели советские военнопленные и в каких условиях они находились.
Краузе вынужден признать, что военнопленные, заболевшие сыпным тифом, оставались в вагонах, никакой медицинской помощи им не оказывалось, в результате чего они заражали и здоровых.
Суд допрашивает далее подсудимого Курта Гаудияна, военнослужащего охранного батальона. Гаудиян признает себя виновным в предъявленных ему обвинениях. Гаудиян показывает, что он принимал участие в расстрелах и повешении советских людей, в том числе 60 человек убил лично, участвовал в конвоировании колонны военнопленных из Смоленска в лагерь, при этом лично расстрелял 6 человек. В ряде деревень Смоленской области Гаудиян грабил мирное население, насиловал и убивал советских девушек [117] .
117
Гаудян Курт в звании ефрейтора охранного батальона принимал участие в массовом избиении и расстреле советских военнопленных конвоированных со станции Смоленск в лагерь в декабре 1941 года. Во время конвоирования лично им было расстреляно шесть военнопленных.
В июле 1942 года участвовал в массовом расстреле жителей села Каспля Смоленской области, разграблении и сожжении их домов.
В ряде поселений (Шейновка и др.) занимался грабежом мирных жителей, изнасиловании женщин, сопровождая свои действия расстрелами при попытке сопротивления.
Подсудимый Гаудиян вынужден признать, что он вместе с Генчке и другими военнослужащими охранного батальона активно участвовал в расстрелах мирных жителей, ограблении деревень, в насиловании женщин и девушек.
Подсудимый Генчке начинает свои показания с пространного перечисления совершенных им злодеяний. Он участвовал в расстреле советских военнопленных при транспортировке их из Вязьмы в Смоленск, из Смоленска в Минск и в лагере №126-юг [118] . Он занимался ограблением советских деревень, участвовал в диких насилиях над мирными гражданами, сжег заживо крестьян одного села. В лагере, где содержались советские военнопленные, Генчке застрелил за 8 дней 15—18 человек.
118
Генчке Фриц служил в звании ефрейтора в 335-го охранном батальоне. В ноябре 1941 года рота где служил подсудимый конвоировала советских военнопленных примерно в количестве пяти тысяч человек из Смоленского пересыльного лагеря №126 в город Минск. Уже на этапе отбора наиболее слабых и не способных перенести транспортировку, Генчке собственноручно расстрелял около десяти военнопленных. За три дня пути в поезде умерло от истощения и было расстреляно около пятисот человек. Вагоны, в которых перевозили пленных, не имели крыш. По приказу ротного фельдфебеля по каждому выглядывающему наружу пленному открывался огонь из автоматического оружия. Расстреливались также и те лица из гражданского населения которые по какой-либо причине приближались к вагонам. О медицинской помощи, ехавшим поздней осенью в открытых вагонах людям, речи не шло.
Та же ситуация повторилась во время транспортировки пленных в декабре 1941 года из Смоленска в город Двинск. За время пути погибло и расстреляно как минимум полторы тысячи военнопленных.
При конвоировании военнопленных из Вязьмы в Смоленск команда конвойных, в которой состоял Генчке, получила усиленный боекомплект до 90 штук патронов. За время пути все они были израсходованы. Дорога, по которой пролегал маршрут, оказалась усеянной трупами.